- Да, может быть, и так, - сказала девушка.
- Иди в свою комнату, - вздохнул Степан Аристархович, - До завтрашнего дня не смей выходить оттуда.
- Папа, я и без того не обедала, ты что? – удивилась Тоня, не уточняя, что ее кормили на явке.
- Степанида что-нибудь в комнату потом принесет, - ответил Степан Аристархович.
Злясь на весь мир, что ее никто не понимает, Тоня пришла в свою комнату. Вскоре к ней пришла Степанида и принесла ужин.
- Что же вы, Тонечка, учиться не хотите… - вздохнула пожилая женщина, - Выучилась бы я в свое время – явно бы не подносы сейчас носила… Да и работать уже в силу возраста, как все люди, не могу, хорошо, что хоть сюда меня ваш отец взял на нечастую помощь.
- Я хочу, Степанида, чтобы все хорошо жили, и вы в том числе, - ответила Тоня, - Чтобы в таком возрасте вы не подносы носили, а дома сидели и пенсию получали.
- К чему эти несбыточные мечты… - вздохнула женщина и вышла в коридор.
Шаги Степаниды становились все тише. Тоня, не спеша, ела суп, и уже не слышала, как их помощница по хозяйству пришла к Анне Паисьевне.
- Анна Паисьевна, - сказала Степанида, - Жалко Тонечку, не с теми людьми она общается, меня агитировать начала. Вы бы уберегли ее как-нибудь от этой заразы…
- Прямо агитировала? – изумилась Анна Паисьевна.
- Да, агитировала, - ответила Степанида.
- Спасибо за известия, обязательно разберусь, - сказала Анна Паисьевна и, когда Степанида вышла из комнаты, сказала супругу, - И что делать с ней прикажешь?
- Пока сама не осознает, все будет бесполезно, – ответил Степан Аристархович, - Из города ее не увезти – некуда, да и учебный год идет. Каждый шаг контролировать невозможно. Остается только надеяться на Тонино благоразумие. Боялись, что Миша в университете не с тем познакомится, а беда пришла, откуда не ждали. Вот кто думал, что Тоня в гимназии или где она там узнала, все это так близко к сердцу примет.
На следующее утро Тоня услышала за завтраком фразу отца:
- Отчислят из гимназии – из дома никуда не выпущу больше. Заберут в полицию – помогать не буду. Живи как хочешь, другого сказать не могу.
Немного огорчившись от подобных новостей, Тоня пришла в гимназию. На первом же уроке в класс вошла Дарья Кирилловна.
- Алексеева здесь? – спросила женщина.
- Да, здесь, - встала Тоня.
- Если сегодня сразу же после уроков не зайдете в мой кабинет – можете считать себя отчисленной, - ответила инспектриса.
С огорчением сев на свое место, Тоня шепнула Ларисе:
- Злая сегодня Дарья.
- А ты что-то натворила вчера? – спросила Лариса.
- Меня оставили после уроков, а я сбежала, - ответила Тоня.
- Тогда чего удивляешься? – спросила Лариса, - С чего ей быть доброй?
Когда окончились уроки, Тоня, вздохнув, пошла в кабинет инспектрисы.
- И почему же вы вчера сбежали? – спросила Дарья Кирилловна девушку.
Догадываясь, что ее об этом спросят, Тоня так и не смогла придумать ответ на этот вопрос.
- По какой причине вы вчера самовольно покинули гимназию? – спросила инспектриса. Не дождавшись ответа, женщина добавила, - Вы, в конце концов, отвечать на вопрос будете?
- Хотела погулять, - ответила Тоня, понимая, что эта причина даже близко не является уважительной.
- А я, может, хочу вас отчислить, - сказала Дарья Кирилловна, - Но до сих пор не отчисляю.
«Потому что папа в попечительском совете состоит, как Алла говорила, не хотят ссориться», - подумала Тоня.
- Стойте, прямо здесь, у меня на глазах, - сказала инспектриса, - Вот в этом углу.
- Мадам, так сейчас же запрещено на горох ставить, - удивилась Тоня.
- Отчислить точно разрешено, не сомневайтесь, - сказала инспектриса, - Договоритесь до того, что с завтрашнего дня перестанете быть ученицей гимназии.
«Да, лучше помолчать», - подумала Тоня.
Через три часа Тоня возвращалась из гимназии домой. Увидев Ларису с Аллой, гуляющих по улице, Тоня не слишком радостно помахала им рукой.
- Что, только сейчас домой отпустили? - спросила Лариса подругу.
- Да, только сейчас, - ответила Тоня.
- Если тебя из дома выпустят, выходи к нам, - предложила Алла.
- А я спрашивать не буду, - сказала Тоня и подошла к девочкам.
Прогуливаясь с подругами и вспоминая, как им всегда было хорошо вместе, Тоня решила:
«Завтра в гимназию не пойду, якобы по болезни, а сама пойду на явку».
Вдоволь нагулявшись с подругами, Тоня, придя домой, с порога объявила:
- Сначала меня оставили в гимназии, потом гуляла с девочками.
- Понятно, - ответила Анна Паисьевна.
Этим же вечером Степан Аристархович объявил дочери:
- Тоня, если честно, я просто в шоке от твоего поведения. Мне уже доложили обо всем, что творится в гимназии, и единственное, что я могу сказать, так это то, что ты совсем совесть потеряла и мне просто жаль учителей, классную даму и инспектрису. Поэтому если тебя отчислят, я просить за тебя не буду.
- Я буду вести себя прилично, меня не отчислят, - ответила Тоня и, слегка устыдившись, решила изменить свое поведение.
========== Часть 12 ==========
Прошло около месяца. Решив не искать себе лишние проблемы, Тоня перестала ругаться с классной дамой, вела себя максимально корректно, научилась делать письменные уроки на переменах и во время других уроков, начала снова получать пятерки и немало обрадовалась, узнав, что классная дама, скрепя сердце, снова начала ей ставить пятерки по поведению, борясь с желанием придраться к какой-нибудь мелочи и поставить четверку. Родители снова начали радоваться успеваемости дочери и легко закрывали глаза на то, что Тоня практически каждый день куда-то ходит.
- Раз может и учиться, и гулять, пусть гуляет, - сказал супруге Степан Аристархович.
Тем временем, на кружке работа кипела. Во многом благодаря Тоне листовки печатались бесперебойно и девушка начала не только их печатать, но и разносить по адресам.
- Осторожнее, Тоня, не делай глупостей, не попадись никому, - часто говорил напутственное слово девушке Евстигней.
- Хорошо, я постараюсь, - каждый раз с улыбкой отвечала Тоня и шла по адресу.
В один прекрасный день Евстигней сказал Тоне:
- Завтра надо бы не позже часа дня отнести листовки по одному адресу, их дальше передадут, куда надо, уже другие люди.
- Хорошо, значит, я тогда завтра на учебу не пойду, - согласилась Тоня.
Выйдя из дома в обычное время, девушка сразу пошла на явку.
- Будем печатную машинку сегодня мучить? – спросила Тоня Евстигнея.
- Нет, уже достаточно материала, пока что хватит, - ответил Евстигней, - Слишком много материала тоже опасно держать, вдруг обыск будет? А так у нас все культурно, обычная комната, где я живу, печатная машинка, может быть, для личных нужд.
- Тогда давай я свяжу пока что пару салфеток на заказ, - предложила Тоня.
- Если хочешь – вяжи, - ответил Евстигней.
Тоня, как обычно, начала довольно быстро вязать салфетки. Радуясь тому, что ее научила этому в детстве мать, девушка связала пару салфеток.
- Какая у тебя высокая скорость, - удивился Евстигней.
- Так потому что рисунок простой и размер маленький, - ответила Тоня, - Виктор говорил, что эти салфетки охотнее всего покупают, вот и вяжу именно их. Хоть какие-то деньги для нашей типографии, раз я не могу приносить наличные деньги, пусть хотя бы буду работать на наше общее благо.
- Молодец ты, Тоня, - похвалил девушку Евстигней, - На учебе все нормализовалось?
- Да, все хорошо, - ответила Тоня, - Особых проблем нет, получаю, в основном, пятерки, хотя бывают всякие оценки.
Поболтав еще полчаса, Евстигней сказал Тоне:
- Идешь по вот этому адресу. Придешь, постучишь в дверь, спросишь Дарью. Отдашь листовки, намекнешь, что стоит внести хоть небольшое пожертвование. Если денег не даст, сильно не спорь, они и без того нам помогают.