Управляющий, да и его внук просто не успели к этому времени узнать, что в Белой долине появилась новая хозяйка.
Глава одиннадцатая
Есть то, к чему прикасаться сродни волшебству.
Чувствовать душу на кончиках пальцев и удивляться родству…
Коралловые розы — розы счастья,
Как будто бы на рифах вырастают,
И жизнь, что в них заложена природой,
Даруют людям, радостью питают.
О, рифы, рифы, странствий мир чудесный,
Загадок полный, трепетных исканий,
Своими тайнами морскими интересный
И приключениями жизненных скитаний.
Целительством издревле знамениты,
В опасностях людей оберегают,
И, тайнами седых веков покрыты,
Разгадки к тайнам непременно знают.
Коралловыми розами любуясь,
Я в мир чудесных странствий погружаюсь,
Со счастьем обнимаясь и целуясь,
Я в лепестках исканий радостных купаюсь.
Порою, в малом грандиозное таится,
И в этом малом счастье длится, длится, длится….
Марина.
Пока все новые — старые работники разошлись по своим местам, надо успеть найти теперь уже свой кабинет, все деловые бумаги, побеседовать с нашими «преступниками», попытаться найти украденные деньги, пробежаться по дому, хотя бы просто посмотреть, что там, где расположено, и бегом во двор. Скоро должны прибыть мои закупки, а я вообще ещё ничего тут не видела. В общем, задач себе нарезала — выше головы.
— Лима! Ты пока приведи в приемлемый вид мою комнату. Балдахин выброси совсем, найди хоть какой коврик под ноги и может, где найдешь столик туалетный с зеркалом, а то сегодня по памяти расчесывалась.
— Хорошо, лэрина Маринелла! Я хотела спросить, там у вас на тумбочке цветок лежит. Какой красивый! Я у нас таких ни разу не видала! Может, его в воду в вазу поставить?
Что там за цветок, о чем это Лимка трещит? Цветок на тумбочке действительно лежал. Ох, прямо жаром обдало. Сон!! Не растет в этом мире… я таких у нас не видала… неужели правда? Магия? Ох, как это все странно и не вовремя!
— Лима, поставь цветок в воду и мне на тумбочку. И занимайся дальше своими делами. А пока проводи меня в кабинет. Ключи возьми у Милаша, он вчера у Гарины их забирал.
Кабинет ожидаемо нашелся на втором этаже, прямо напротив лестницы. Обставлен он был в лучших традициях английского викторианства — темная массивная мебель, высокие, узкие шкафы с документами, архивами и прочим бумажным хламом. В кабинет не заходили, пожалуй, с тех пор, как сюда приезжал отец при покупке имения. Пыль на шкафах, массивном столе, письменном приборе. Окно плотно зашторено.
Пока я открывала плотные портьеры, распахивала створки, чтобы выгнать застоявшийся воздух, Лимка успела привести пару служанок и теперь одна шустро чистила камин, а вторая носилась с тряпками и веником.
Кабинет наскоро убрали, чтобы можно было заниматься в нем делами. Рабочий принес охапку дров, затопил камин, воздух посвежел, конечно, но холодная сырость сохранялась. Согреется воздух от камина, в кабинете станет намного комфортнее. А пока я устроилась за столом, просмотрела бумаги, которые нашла в ящике стола, но там не было ничего стоящего, старая переписка умершего барона со своими друзьями и партнёрами. Надо искать свежие документы. Попросила одну из пробегавших по коридору служанок пригласить ко мне Милаша. Пришел он быстро, сразу видно — человек ценит свое и чужое время.
— Милаш, надо бы допросить экономку, я уверена, она воровала. Слуги говорят, что она им не платила и уволила всех без жалованья. А я точно знаю, что отец переводил ей деньги на содержание поместья и на жалованье для слуг. А в каком все состоянии, ты и сам вчера, да и сегодня видел. Как думаешь, где она может прятать деньги?
— Ну, лэрина, где женщина прячет деньги? В своем белье, конечно! Надо просто обыскать ее вещи.
И мы пошли с обыском и допросом. По дороге прихватили для большей убедительности и Тарина. Да, это мы удачно зашли. В отличие от моей спальни, комната экономки была меблирована не в пример лучше. Хотя интуиция мне подсказывала, что вот этот изящный трельяж и пушистый ковер вряд ли был родным для этой комнаты. В углу комнаты был виден шкаф, рядом аккуратной горкой высились сундуки. Я молча кивнула Милашу на сундуки, он двинулся в ту сторону. Сидевшие на стульях у стены две служанки напряглись, а лэрина Гарина, сидевшая в кресле у туалетного столика, зло прищурилась и сжала кулаки.