Харон шагнул вперед и повлек меня за собой. Его луч заскользил к центру водной пучины, подернутой молочной поволокой. Там, разделяя воды гранитным кольцом, возвышалась внутренняя чаша колодца: идеально гладкая, четырех или более метров в диаметре, изнутри окаймленная темным, но по-прежнему блестким металлом.
– Серебряная чаша! – Харон обвел кольцо светом фонаря. – Грааль мудрости и геенна безумия!
В твердости его голоса и в выверенности фраз слышалось, что эти слова он произносил уже не единожды, посвящая в мистерии дворцовых подземелий моих немногочисленных и до срока почивших предшественников.
– Источник живой воды и гибельная утроба! К ее тайнам способны прикоснуться лишь избранные. Ее откровения могут испить лишь обрекающие себя на забвение и вечное заточение.
Один за другим в моей голове рождались вопросы, требуя незамедлительного оглашения; но памятуя о предупреждении Харона: «Вопросов не задавай, все откроется в должное время», я покорно внимал его словам. Он направил луч фонаря на звенья гигантских цепей: поднимаясь из воды в центре чаши, цепи взмывали высоко под свод колодца, откуда, расходясь по четырем его сторонам, спускались и обвивались вокруг гигантских металлических катушек, напоминавших корабельные кабестаны, водруженные на гранитные постаменты над водой.
– Здесь заключено проклятие Надежды! Потеря Фортуны! Спасенье Невы!
Харон говорил загадками, будто раскладывая передо мной разрозненные фрагменты мозаики.
– Более двух сотен лет тому…
Внезапный и резкий лязг цепей оборвал речь Харона. Мы замерли на месте. Цепи натянулись и задрожали в неистовом напряжении, будоража воды чаши. Я скользил лучом фонаря вверх и вниз по цепям. Влага, скопившаяся на звеньях, дождем обрушилась в воды колодца, взметнув клубы испарений с ее поверхности. Мое сердце, как пришпоренный скакун, рванулось с места в карьер. Я кинул взгляд на Харона. Он движением руки остановил меня, предвидя мое желание броситься обратно к воротам. Пары углекислого газа безостановочно вырывались из клапана моей маски. Ее стекло начало запотевать. Я смотрел то на Харона, то на цепи, слыша их жуткое лязганье и не представляя, какая титаническая сила может приводить их в движение. Казалось, напряжение кабестанов, удерживающих цепи, достигло своего предела, и те вот-вот будут с корнем вырваны со своих постаментов. Харон схватил меня за лямки баллона и встряхнул.
– Что бы ни случилось, сохраняй спокойствие! – повторил он.
Стараясь взять дыхание под контроль, я мысленно проговаривал: «Вдох, выдох, вдох…». Устремив все свое внимание на цепи, я не сразу заметил, что вода вокруг чаши пришла в движение. И ощутил это лишь тогда, когда осознал, что прилагаю усилия, чтобы противостоять ее напору. Стелющиеся по воде испарения тронулись вслед за потоком, вращаясь вокруг чаши в замкнутом круговороте. Скорость и напор воды набирали силу.
– Решила начать красиво? – вопрошая, крикнул в сторону чаши Харон.
Не в силах долее молчать закричал и я, хватая его за плечо:
– Что происходит?!
И в тот же миг чаша наполнилась тяжелым, глубинным стоном, пронизывая меня с головы до пят. Стены колодца многократно приумножили этот нечеловеческий вопль, затмивший лязганье цепей и переходящий в жуткое рычание, сдавленное водой. И я забыл, как дышать. Харон прильнул стеклом своей маски к моей и произнес:
– Она знает, что ты здесь!
Не медля более ни секунды, он бросился к воротам. Решив, что наша безумная аудиенция завершена, я хотел ринуться следом, но Харон лишь выдернул рычаг из запорного механизма и крикнул, что было сил:
– Наверх! – его голос тонул в грохоте цепей и в нарастающем рокоте воды. Харон указал на ступени амфитеатра. – Быстро!
Продираясь через набирающий силу поток, я заметил, что уровень воды понизился, и теперь она едва закрывала наши колени. Вслед за своим провожатым я взобрался на ступени и обернулся: вопреки всем законам физики, обезумевший круговорот не оттеснял воды к стенам колодца, но собирал их вокруг чаши, взбираясь на нее.
– Стену возводит, сука! – выругался Харон.
После возвышенных и полных таинства изречений, эта его фраза, приземленная и неприкрыто грубая, резко полоснула по ушам, но на вопросы уже не было сил. Я жадно глотал воздух, не в силах оторвать взгляда от этого адского хоровода: взбираясь все выше, черный поток образовывал вокруг чаши водяной столб, необъяснимым образом удерживая постоянную ширину. По мере его роста дно колодца обнажалось все больше. Харон дернул меня за руку:
– Сюда!
В стене, за высокой спинкой мраморного трона, располагались еще одни ворота, также требовавшие физической работы.