Руднев, оценив положение русских кораблей, с холодком между лопаток понял, что быстрые, но кое-как бронированные "пересветы" Небогатова теперь находятся всего в двух с небольшим милях от смертельно опасных для них броненосцев Того. Одного-двух попаданий двенадцатидюймовых снарядов с такой дистанции могло хватить любому из трех русских "гибридов" для потери боеспособности. А при некой неудаче — и для утопления корабля.[6]
Однако Чухнин решение принял. И отказался от возникшей идеи приказать отряду Небогатова поворотом "все вдруг" разорвать дистанцию с противником и уходить в конец колонны русских главных сил, где можно было пристроившись за "Полтавой" "действовать по обстановке" — оттуда у слабо бронированных, но прилично вооруженных "пересветов" был шанс нанести урон противнику не подвергаясь излишнему риску. Но, увы, этот логичный маневр требовал исключения их из боя минимум на десять минут, а при довольно скоротечном расхождении колонн на контркурсах, он мог внести замешательство в действия младших флагманов. Ставки были сделаны.
Глава 3. "Дер таг…"
28 декабря 1904 года. Желтое море.
Наскоро подравниваясь по ходу дела, две броненосных колонны вступили в решительный бой на контркурсах. Во главе японской линии оказались "Идзумо", "Ивате", "Якумо" и "Адзума". Сразу за ними с несколько увеличенным интервалом первый боевой отряд в полном составе — "Микаса", "Сикисима", "Ясима", "Хацусе" и "Асахи". За ними "Токива" и прикрывающий подбитый "Фусо" броненосец "Конго", на который переправлялся Камимура. Чтобы принять его командир корабля пока снизил ход до 10–12 узлов. Русскую линию так же возглавляли три броненосных крейсера, выстроенные уступом по отношению к колонне броненосцев. Их курс отстоял от курса линии баталии кабельтов на двенадцать дальше от противника. Маневрирование до этого момента привело к тому, что головным шел "Память Корейца", за ним "Витязь" и третьим — флагман Руднева "Громобой". Эти корабли вскоре сосредоточили огонь на "Фусо" и "Конго".
Колонну русских линкоров вели броненосцы-крейсеры во главе с "Пересветом" под флагом контр-адмирала Небогатова, яростно обстреливающие японские головные броненосные крейсера. Ордер отряда замыкала "Победа". За ними в полном составе броненосцы Чухнина с флагманским "Тремя Святителями" впереди. Предпоследним в строю шел "Петропавловск" под флагом контр-адмирала Григоровича. На всех линейных судах противостоящих флотов офицеры понимали, что возможно, в предстоящие десять-пятнадцать минут все и решится. Генеральное сражение флотов вступало в решительную фазу.
Сейчас все зависело от умения и выдержки артиллеристов, от самоотверженности противопожарных партий и трюмных дивизионов, от выносливости и навыка кочегаров и машинистов, от хладнокровия, быстроты реакции и решительности адмиралов и офицеров. И еще от пушек, снарядов и брони…
Над Желтым морем разверзся ад, какого еще не знала история войн. Орудия гремели на максимальной скорострельности. Глухо лаяли шестидюймовки, заглушаемые низким рокотом глваного калибра. Чудовищную какофонию дополняли глухие удары и звонкие хлопки разрывов, визг разлетающихся осколков, отрывистое многоголосье команд, стоны и крики раненых и умирающих. Высоченные взметы воды иногда почти целиком закрывали корабли противников. Желтые вспышки дульного пламени перемежались с красноватыми сполохами разрывов. Черный дым из труб смешивался с бурой пеленой пожаров…
Когда "Микаса" уже расходился контркурсами с изрядно горящей на всем протяжении от первой дымовой трубы до перекошенной, сбитой с катков, кормовой башни, потерявшей грота-стеньгу и заметно севшей на корму "Победой", Того приказал перенести огонь своего отряда на корабли Чухнина. Именно они били по его броненосцам и в эти минуты представляли главную угрозу. В чем его только что убедил очередной двенадцатидюймовый "подарок" с одного из русских кораблей типа "Полтавы", взорвавшийся под носовым казематом. Из него сейчас валил густой дым, а пушка беспомощно задралась так, что было ясно — восстановлению она не подлежит. Что-ж, если удастся сейчас размочалить оконечности русским "утюгам", главное будет сделано. Без скорости они ему не помеха. С Рудневым и уже изрядно потрепанным Небогатовым, чьи броненосцы-крейсеры теперь по-хорошему должны больше заботиться о своем спасении, чем о бое, будет попроще.