– Не понял.
– Ладно, это я о своём. Знаешь, Вася, пришла пора нам возвращаться!
– Да ну! – обрадованно…
* * *
Владимир Владимирович Маяковский всегда мечтал Пушкина с корабля современности скинуть. Уж и план разработал, и спасательные круги все попрятал, а Пушкин подвёл – не захотел с Маяковским на один корабль заходить. Наверное, заподозрил что-то. А потом и вовсе на дуэли погиб. Не выдержал Маяковский огорчения и тоже застрелился. Так и остался Пушкин несброшенным.
* * *
…доске объявлений, требовались добровольные народные дружинники на постоянный оклад, ночные сторожа, дневные вахтёры, тайные агенты влияния с работой в режиме сутки через двое, рэкетиры с собственным оружием, надзиратели (без государственного содержания) за гулящими девками, контролёры на общественном гужевом транспорте при наличии заключения психиатра. Герои-богатыри были без надобности. Тем не менее Лёва, преисполнившись твёрдости…
…дверью со строгой, покрытой стеклом табличкой «Ведущий дьяк Морковкин Н.В.» спорили уже на повышенных.
– А я вам говорю, что такой справки у нас не имеется! А коли отсутствует документ – нет и деяния.
– А насчёт Ерофеева, значит, есть?!
– Значит, есть.
– Но мы же вдвоём были. Вот, в его справке русским языком написано: «вместе с сотоварищем, Куперийским Львом, сокрушили…»
– Это бумага Ерофеева, а мне нужна ваша.
– Так снимите ксерокопию!
– Не известен нам богомерзкий термин сей. К тому же она всё одно не подойдёт.
– Да почему?!
– Выписана на имя Ерофеева Василия. И вот эти два отчёта не годятся.
– А с ними-то что не так?!
– Не по форме составлены. Шапка неправильная. В четырёх позициях инициалы идут перед фамилией, предписано же наоборот.
– Но по канонам русского языка так лучше!
– А по канцелярским уложениям полагается иначе! Кроме того, по тексту всюду указано «богатыри». Вы какими инструкциями пользовались? Полагаю, прошлогодними. С февраля текущего года следует писать «богатырствующие». И где, кстати, приложения за нумерами 2 и 4? Необходимо включить. Далее…
В кабинет впорхнула секретарша в открытом бизнес-сарафане на четыре ладони выше округлых коленей.
– Нестор Вервольфович, надо приказ завизировать.
– Давай, Эллочка, отчего ж не подписать? Визу ставить – не работать, хе-хе. А тут почему лишняя запятая? И здесь вот напечатано: «пять уборщиц». Сколько раз говорил: «пятеро уборщиц»?! И, кстати, лучше бы – «техничек», а то неуважение какое-то. Первая же комиссия укажет. Следи за собой!
Девушка упорхнула, с высоты каблуков мазнув посетителя неодобрительным взглядом.
– И вообще, документация составлена на имя Льва Куперийского, а по базе данных вы проходите как Лев К. Придётся всё переделать!
– А может быть, внести изменения в вашу базу данных? – пролепетал Лёва.
– Вы вообще понимаете, о чём говорите?! – взвился со стула ведущий дьяк, с треском захлопывая папку с делом. – Да за такие слова!..
– Ну извините. Я не подумал, – смутился Куперийский.
– Чем могу помочь, – успокоился господин Морковкин, – это выдать вот эту справочку, что вам разрешено в порядке эксперимента, условно, с испытательным сроком приступить к подвигам. Или вы сходите с дистанции, или начинайте всё сначала, но уж теперь строго по инструкции. К сожалению, я смотрю, бумажка-то выписана на имя Лео К. Опять делопроизводители напутали. Значит, идите в отдел планирования, он на пятом этаже, в кабинете с вывеской «Бухгалтерия», но там сейчас как раз обед, придётся подождать часа полтора, они обычно запаздывают, потом снова ко мне, я подпишу исправленную бумагу, затем в бухгалтерию на третий, там табличка «Отдел труда и зарплаты», не ошибитесь. Они перебелят подорожную – и опять сюда, визу поставить. Но это уж через секретаря. Зато быстро, если я не буду занят, конечно. Ну а потом – с богом, дерзайте! Молодым всегда у нас дорога.
Уже выходя на онемевших конечностях из кабинета куратора, Лёва хлопнул себя рукой по кучерявой макушке:
– Погодите, вы же Нестор Вервольфович Морковкин! Ведь так?! Это что же получается? Не-вер-мор?! Господи, как же я сразу не сообразил?!
Огорчённый, но успокоенный Лёва Куперийский…
* * *
Иосиф Виссарионович Сталин собирался Александра Сергеевича Пушкина первейшим поэтом эпохи назначить. Даже в ЦК вопрос решил поставить, что, мол, Пушкин – это наше всё. Но потом узнал, что Пушкин через французского Дантеса на дуэли застрелился, и передумал. Нет, решил, наш советский поэт Маяковский лучше, он хоть сам себя из пистолета убить сумел, без помощников. И утвердил первым пролетарским поэтом Маяковского. А Пушкин так и остался просто – солнце русской поэзии.
* * *
… и, разорвав связи с вышеуказанной реальностью, переквалифицировался в писатели – так, средней руки, не из гениев. Предусмотрительно творит исключительно произведения с открытым концом, чтобы можно было переделывать в сериалы. Пока что его не издают, но друзья обещают, что вот-вот помогут. Он надеется. Он вообще оптимист.
Василий был-таки лицензирован, единогласным решением Тайной Коллегии. Однако богатырствует на дому, теперь уже с телефоном. Так ныне велено мальчика-посыльного именовать, дабы не отставать от просвещённой Европы.
Нечисть тоже на прежнем месте. Ну, да вы же сами всё понимаете.
* * *
Узнал как-то Иосиф Виссарионович Сталин, что дуэль Пушкина состоялась в 1837 году, и страшно обрадовался. Сто лет назад Пушкина убили, говорит, как же это событие да не отпраздновать?! Трудящимся массам, говорит, не хватает веселья, а тут такой повод замечательный! И организовал торжества, как у начальства положено: с речами, но без закуски. Народу собралось – тьма, и только приладились речи говорить, как откуда-то сверху бананы посыпались. Подняли люди головы – а на плечах памятника Пушкину сам Александр Сергеевич сидит и фруктами заморскими швыряется. Зря, говорит, вы меня хороните, я и не думал умирать. И самым спелым бананом прямо в глаз лично товарищу Верховному Главнокомандующему Иосифу Виссарионовичу Сталину шваркнул! Тут Сталин рассердился, в момент мероприятие свернул и приказал охране Пушкина немедленно поймать. Да только не вышло у охранников ничего, Пушкин, сукин сын, ускользнул! Так и вернулись они к Сталину ни с чем. А Пушкин прыгает себе да скачет – живёхонек! А что ему сделается?!
* * *
Долго я ждал, что Ты, Пишущий, поговоришь со мной. Тебе это не в пример легче. Увы, видимо, недостоин. Посему я выхожу из игры. Если понадоблюсь – пиши во Вселенную, на имя законсервированного агента Чебурашки. Подписывайся «Крокодил», иначе не отвечу. Передачи заканчиваю. Возможно, навсегда. Ну да Ты знаешь, где меня искать. До свидания, Демиург.
А знаешь, я всё-таки обиделся.
* * *
Собрал раз Пушкин к себе друзей и спрашивает у них: в чём смысл жизни? Ну, Лермонтов Михаил Юрьевич учит Мартынова черкеса с большим кинжалом изображать, у Грибоедова Александра Сергевича, как всегда, горе от слишком большого ума, Гоголь Николай Васильевич нос чешет и ничего не говорит, Достоевский Фёдор Михайлович Некрасову Николаю Васильевичу в карты проигрался и за то его же идиотом обзывает, Толстой Лев Николаевич с Махатмой Ганди спорит, кто из них ловчее злу насилием не противится, а Чехов Антон Павлович – и вовсе врач, им о смысле жизни рассуждать не положено, иначе, того и гляди, на остров Сахалин отправят. Молчите, говорит, нет, значит, у жизни смысла? Ну и ладно, и что с того?! Жить-то всё равно надо.
И ведь прав, сукин сын!
КАК ИВАНУШКА–ДУРАЧОК ЗА ПИВОМ ХОДИЛ
– Не пей, Иванушка, пятую чекушку, – причитала Алёнушка, подперев пухлой ладошкой подбородок. – Который день уж киряешь. Так скоро совсем алкоголичком станешь.
– Оставьте ваши низкие инсинуации! – грязно выругался Иван и самоотверженно выпил.
Вечно жаждущий восполнения утерянной жидкости организм Ванятки должен бы, казалось, воспрянуть, но вместо того неожиданно возразил, внятно содрогнувшись всем нутром. Много перенесший на пару со своей тушкой Ивашка недоумённо помрачнел, но тут же и просветлел, догадавшись: родимый желудок вопрошал пива. Иван намёки единоутробного тела воспринимал на лету и чиниться не стал. Совсем даже напротив, воспев: «Губит людей не пиво, губит людей вода!», затеял сбираться в недальний путь. Алёнушка, знавшая особенности мужней физиологии как свои собственные, пала в ноги: