В общем, не задалась неделя. Мрачно пережёвывая эту мысль, Лёвушка спешил на автобусную остановку, когда около него с визгом притормозил кремовой расцветки автомобиль незнакомой – но явно иностранной – марки и два неприятных господина с одинаковыми спортивными фигурами синхронными усилиями в несколько приёмов запихнули оторопевшего Куперовского в недра сего средства передвижения. Внутри находился третий субъект – ещё более агрессивного телосложения. Ах да, и ещё шофёр – стало быть, всего-то – четверо.
– Простите моё любопытство, – сказал Лёва, – но ведь это похищение, не правда ли?
В принципе, с ним и вокруг него настолько часто приключались самые необычные события, что, казалось бы, пора было привыкнуть, однако он всё ещё удивлялся.
– Вопросы здесь будем задавать мы! – рявкнул один из близнецов-спортсменов, но ничего так и не спросил, да и вообще весь квартет киднепперов более не издал ни звука.
– Хорошо, извините, – кротко произнёс Лёва и погрузился в сочинение оправдательного монолога в неизбежных грядущих объяснениях с начальством.
Тем временем машина попыталась резко рвануть с места, но задела бордюр и завиляла. Водитель бестолково крутил руль и тыкался в какие-то кнопки. Остальным полагалось, наверное, ругать его, но они безмолвно восседали с неподвижными лицами, каменными взглядами уставившись перед собой. Вообще лишь суетящийся шофёр выпадал из компании, производя впечатление… живого – да, живого!
Наконец автомобиль влился в общий шоссейный поток – чтобы тут же вновь выпасть из него, нырнув в неуютное ответвление извилистого переулка с бесперспективным названием Новокирпичнозаводской. Если судить по виду домов, титульный завод был построен где-нибудь к столетию Александра Сергеевича. «Если не к пятидесятилетию», – мысленно уточнил Лёва, которому, вообще-то в создавшихся условиях полагалось бы размышлять о чём-нибудь… менее бренном.
На полном ходу иномарка миновала сарай, напоминающий барак – или барак, похожий на сарай? – и вдруг резко встала, чуть приподнявшись от неожиданности на передних копытах. Приборы на панели отключились, да и четверо похитителей как-то… расслабились. У самого представительного даже лицо скособочилось, слегка съехав под левое ухо. Водитель, издавая тихое потрескивание в области поясницы, прилёг отдохнуть на руль. Салон наполнился неприятным гулом явно электромагнитного происхождения.
– Ну, выбираться будешь, или мне до вечера тут висеть?! – осведомился знакомый неприятный голос свысока… то есть с высоты.
Лёва выглянул в окно.
– Здравствуйте, КСВ! – сказал он.
Куперовский-с-Веги, слегка высунувшись за борт летающей тарелки, подмигнул поочерёдно всеми пятью глазами, одновременно – по одной из своих многочисленных неприятных привычек – почёсывая спину задней ногой.
– Так тебя ждать, или своим ходом добираться будешь?
Лёва с трудом, привычно извиняясь за доставляемые попутчикам неудобства, выбрался из автомобиля и вскарабкался на борт снизившейся до полуметра, но – ввиду зловредной сущности инопланетян вообще и данного представителя межзвёздного сообщества, в частности, – всё-таки не приземлившейся тарелки. Летающая посуда тут же взвилась к небесам и после некоторых изящных пируэтов (по-видимому, долженствовавших продемонстрировать предполагавшимся скептикам и маловерам высочайший уровень мастерства пилота) уверенно, по пологой параболической кривой направилась в сторону обиталища Куперовских.
– Извините, мне на работу, – робко попытался вернуть пришельца и его средство передвижения на путь истинный Лёва.
– Позвони и предупреди, что сегодня не придёшь. Полагаю, тебе вообще понадобится отпуск за свой счёт, – с угрозой в голосе пробурчал веганец.
Лёва вздохнул и вытащил мобильник.
Съёживаясь по ходу, тарелка – теперь, скорее, тарелочка – нырнула в полутьму подъезда. К счастью, было у неё такое – практически, волшебное – свойство: изменять по мере надобности как свои размеры, так и параметры всех и всего, находящегося на борту. Продукт звёздных нанотехнологий, не иначе. Покидая космическую посудину, живые существа мгновенно восстанавливали первоначальные размеры, а вот неодушевлённые объекты – не всегда, что порой приводило к забавным – и обычно не совсем приличным – коллизиям. В данном случае обошлось без эксцессов, и даже ни один предмет одежды не пострадал. Временами Лёве казалось, что вышеописанное свойство тарелки отлично поддаётся контролю и управлению, просто Куперовский-с-Веги таким нехитрым образом демонстрирует то специфическое чувство, которое сам считает чувством юмора.
* * *
Навстречу тарелонавтам никто не вышел. Судя по грохоту и идиоматическим выражениям, сотрясавшим дверь ванной, жэковская бригада сантехников пошла на вторую неделю эпической борьбы с засорившимися водопроводными трубами и подтекающим туалетным бачком, демонстрируя Лёвушкиной маме виртуозное владение стилем «пьяный мастер».
«Куперовские всех стран, соединяйтесь!» – примерно так начертано на транспаранте, чуть косовато прибитом над входом в семейную обитель Куперовских. С внутренней стороны, конечно. А «примерно» – поскольку исполнен сей призыв в соответствии с правилами дореволюционной, морально устаревшей орфографии: с ятями, фитами, ижицами и прочими «архитектурными излишествами». Когда-то давно, ещё до исторического материализма, его собственноручно нанёс на длинную полосу пергамента прапрадед Мафусаил Носонович. Кстати, нам кажется, что вышеуказанный лозунг напоминает нечто до боли знакомое, и те, кто в связи с данным фактом употребит грубоватое словцо «плагиат», в общем-то, правы. Вот только прапра Мафусаил жил в шестнадцатом и – немного – в семнадцатом веке. Выводы делайте сами.
Кстати, наш краеведческий музей уже давненько точит зубы на историческую реликвию и согласен его принять в дар или даже выкупить за разумную сумму. Младшие члены семьи были вроде и не прочь, старшие, понятно, против разбазаривания, причём по мере превращения младших в старшие они плавно меняют жизненные позиции – но тут подрастают новые младшие… А Лёвушка, как обычно, пребывает посредине и не принимает участия в традиционных кухонных дискуссиях. Он не любит спорить, предпочитая сварам мысль и действие. И если бы ему неожиданно сказали: «Лёва, ты нужен Галактике!», он даже не стал бы спрашивать: «Зачем?», но отважно…
* * *
– Лёва, ты нужен Галактике! – заявил тем нежным майским утром Куперовский-с-Веги, едва они с Лёвушкой прошли в большую комнату, именуемую в семье гостиной.
– Зачем? – удивился Лёва.
– Собственно, не Галактике, а Вселенной, – невпопад ответил инопланетный родственник, прихотливо изгибаясь, дабы почесать задней ногой заветное местечко у основания шеи. – Однако «Галактика» звучит лучше.
– И всё же? – настаивал Лев.
– Понимаешь, Земля – в некоторых аспектах уникальная планета, а ты – во многих отношениях – единственная в своём роде личность.
Лёва засмущался.
– Ну да, у нас довольно разнообразный животный мир, а люди – те и вообще…
– «Люди»?! Не смеши меня. Таких, как вы, в Универсуме полным-полно. Некоторых даже можно считать относительно разумными. Если хочешь знать, твой вид вообще занесён в Большую Зелёную Книгу…
– То есть?
– То есть на хомо круглогодично разрешена охота без использования технических средств. За исключением периода гона, разумеется. Однако у человечества он тоже круглый год, так что можешь особенно не беспокоиться. А вот ты, лично ты – довольно интересное явление. Наши учёные считают, что ты – естественный генератор неопределённости. Класса не менее, чем Д12. Редчайший случай! Искусственно разработанные приборы не дают возмущения выше, чем С10, и при этом занимают в пространстве объём, сравнимый с размерами Солнечной системы. В то время, как ты, дорогой мой, значительно компактнее и заметно эффективнее. Между прочим, это означает, что тобой интересуются не только те, кого я здесь представляю. Сегодняшнее похищение – тому доказательство. Так что лучше давай-ка имей дело с нами. Всё же я – родственник, не чужой, стало быть, человек. То есть нечеловек, конечно. Но всё равно – не чужой. Нет, конечно, Чужой, но не тебе. Тьфу, запутался я с вами, – и зелёный инопланетянин сплюнул фиолетовой слюной – но аккуратно, прицельно, в раковину.