– Кстати, – решился Лёва осветить давно мучивший его вопрос, – как случилось, что мы, такие разные, – и родня?!
– Ну, это длинная и довольно романтическая история. Мой прямой предок Ытыблёшоп 14+ несколько веков назад потерпел аварию на одной захолустной необитаемой планетке, тогда ещё не занесённой ни в одну лоцию. Помощи ждать было неоткуда, и пришлось ему затевать натуральное хозяйство – ну там, фрукты, овощи, рыба… К счастью, рыба в местном водоёме водилась, так что планета оказалась не вовсе необитаемой. С собой у предка тоже кое-какие саженцы оказались, прижились и обещали со временем вытеснить первоначальную растительность. Думаю, так в итоге и произойдёт. Наша-то флора обладает куда большей витальностью. В общем, всё бы ничего, но одиночество… И икра…
– Что за икра?
– Видишь ли, у нас сложный цикл размножения. После коитуса… Кстати, процесс оплодотворения у нас проходит тоже очень интересно. Рассказать? Не надо? Ну, как знаешь… Так вот, икра почти сразу переходит в особый мешочек самца. А мы самцы – дай бог каждому! Вам вот не дал… И до определённого момента вынашивается и доращивается самцом. Однако потом вновь требуется самка – не обязательно та же самая. И во время секса мы внедряем в неё подрощенную икру. Ну, дальше неинтересно, потом уже идут роды – примерно как у вас, пелёнки там, кроватка отсеков на 25-40 и тому подобное. В общем, предок Ытыб остро нуждался в самке. К счастью, тут на его стойбище вышла твоя многоюродная прабабушка Злата-Бронислава. Грибов ей, видишь ли, захотелось. Но не одни грибки в лесу водятся. Ну, мгновенно вспыхнувшее чувство – со стороны моего предка, понятно, который уже остро нуждался в сексе. Ради продолжения рода и вообще. Икра просилась наружу. Опять-таки удача была и в том, что на раздолбанном звездолёте уцелела аппаратура для гипнопедии. Так что Злата-Броха долго считала Ытыба молодым человеком приятной наружности, причём даже обрезанным… то есть, предположительно, правоверным иудеем. А когда Ытыб 14+ в один прекрасный день слишком расслабился и позабыл подзарядить аккумулятор, отчего кибергипнотизёр внезапно отказал – было уже поздно. Короче, пришлось рожать. Но дети оказались здоровенькие, мать… ну, мать номер два… воспитала их благочестивыми, в соответствие с Талмудом и традициями, обучила ивриту. Позже раввин сделал им обрезание – всё, как положено. Так что у нас теперь есть свои евреи. Да и сам Ытыб 14+ уже перед самым отлётом – его в конце концов нашли по сигналу аварийного маячка – принял иудаизм. Он потом стал у нас крутым проповедником и даже довольно долго возглавлял Управление кошерной и трефной информации.
– Подожди, но откуда на необитаемой планете оказалась моя прабабушка – хотя бы и неродная? Да ещё и раввин?..
– Ну… Видишь ли, эта планета, в общем-то, оказалась Землёй. Собственно, мой предок и открыл её для разумной Вселенной. Как позже выяснилось. Кстати, раз уж мы – действительно родичи, то пора тебе узнать моё настоящее имя. А то КСВ да КСВ. А зовут меня (кстати, давно уже мог поинтересоваться) Конструктуарий Великолепный Дядя. Для друзей – Великолепный Кон. Для тебя, по-родственному, Дядя Кон. Когда узнаем друг друга получше (в чём я лично сомневаюсь, поскольку и так знаю тебя как облупленного, а ты глубин моей всесторонней звёздной личности не постигнешь, боюсь, вовеки), сможешь называть меня Кон, а там, возможно, и просто Ко.
– А в конце концов – К, – продолжил расхулиганившийся некстати Лёвушка.
– Да, на нашей планете такие обычаи, – ледяным тоном отчеканил пришелец.
– На Веге?
– Астроном!.. Вега – звезда. На третьем камне от Веги, если хочешь знать. Так вот, меж лучшими друзьями имена могут и вовсе исчезнуть из обихода, и они обращаются друг к другу нежным «эй, ты!» или даже «пшёл сюда на цырлах, негуманоидный чел!». Это я перевожу на русский для понятности. Однако вряд ли мы с тобой сойдёмся настолько близко.
– А что у вас за проблемы? – после некоторой паузы решился- таки спросить Лёва.
– Какие ещё у нас могут быть проблемы?! У нас всё прекрасно и никаких проблем не может быть. А вот у вас – да, большие неприятности. Полное, я бы сказал безобразие с вашими фэйри!
– С кем, с кем?
– С фэйри. Точнее – с хобгоблинами: домовыми, лешими, водяными там разными… Однако «фэйри» звучит лучше. Болеют они у вас, вымирают. Так что решили мы импортировать их к себе. Спасти вид.
– Да их же не существует! Я имею в виду – в обычном мире.
– Очень даже существуют. Просто люди в них не верят, а они людей… игнорируют. Ну вообще-то просто прячутся, однако…
– «Игнорируют» – звучит лучше?
– Точно! Так вот, от невнимания грустные они у вас сделались, квёлые. А у нас они сразу расцветут. Мы-то наблюдательные да доверчивые. Это – не считая прочих способностей. Мы, веганцы, на всю Вселенную талантами знамениты. Вот я и лечу сейчас на предварительную разведку, место для будущего расселения иммигрантов присмотреть. И со мной их представитель. Эксперт, так сказать. Домовик со стажем. Пафнутием звать. Весь в бороде. Ну, ты с ним ещё познакомишься. Если решишься отправиться с нами.
– Погодите, Дядя Кон, я, собственно, так и не понял – зачем всё же я вам понадобился?
– Ну, во-первых, как представитель земной фауны, чтобы Пафнутий поначалу не скучал. Ты всё же и ему не чужой – местный, русский почти что (он из Сызрани), да и мне родственник. Во-вторых, всякие там ещё дела во Вселенной накопились – так, по мелочи… Но об этом – потом. Так что ж, ты присоединяешься или будешь следующих похитителей ждать?
– А почему бы и нет, собственно?! Тем более, что по Вашей милости, Дядя Кон, я с сегодняшнего дня в неоплачиваемом отпуске. Начальник отдела даже сказал, что, в принципе, такой ценный и ответственный сотрудник, как я, может и вовсе не возвращаться. Надеюсь, что это он просто сгоряча и только «в принципе». Но где же Ваш корабль?
– А тарелка? Она, между прочим, умеет не только размеры изменять. Её функции куда глубже и разнообразнее? Итак, раз уж ты решился – ап…
* * *
Они оказались на космическом корабле – со всеми, как сказал бы один мой малолетний знакомый, прибамбасами и причиндалами, знакомыми нам по фантастическим фильмам, и со многими другими, совершенно неизвестными.
– Погодите, Дядя Кон, но как же мама?! Она же будет волноваться!
– Пустяки, – махнул рукой Великолепный Дядя, почёсывая ногой спину в области поясницы; его зелёную голову украшала неведомо откуда взявшаяся капитанская фуражка с козырьком размера на три большим, чем следовало. – Я ей заранее записку оставил. Поскольку был уверен в твоём согласии. Да и вообще поздно сомневаться-то – мы давно в космосе.
– И насколько глубоко?
– Да не слишком пока. Едва до пояса астероидов добрались. Даже из плоскости эклиптики ещё не вышли.
– Извините, – вспомнил школьный курс астрономии Лёва, – но нас тогда свободно разнесёт в клочья!
– И чего такого? Не вижу повода для волнений. Ты, понятно, не в курсе, но в Большой Универсально Мыслящей Машине хранятся копии всех нас. В случае чего – восстановят. С точностью до атома.
– Неужели эта машина в состоянии сохранить в памяти все разумные существа Вселенной?
– Нет, конечно. Точнее, могла бы, наверное, но зачем? Штука дорогая, понимаешь. Однако с тебя я слепок снял уже при первой нашей встрече. На всякий случай, да и страховка все расходы покроет. Вдобавок корабельный компьютер присутствующих на борту регулярно сканирует и обновляет файлы. В том числе копирует и себя. Ибо, как он это сам формулирует, является мыслящей творческой личностью. Собственно, даже не одной. Ну, да ты вскоре с ним познакомишься.
– Подождите, – встрепенулся Лёва, который припомнил один вопрос, частенько возникавший у него, когда он читал любимые фантастические измышления о межзвёздных перелётах, – а не получится, что в случае этого самого я, к примеру, умираю, а дальше летит уже резервная копия? Пускай со всеми моими воспоминаниями, но это же буду уже не я! Разве не так? Я, конечно, понимаю, что это – отвлечённое умствование, что при вашей передовой технике несчастные случаи происходят пренебрежимо редко, но всё-таки?!