– Извини, но номер в пятизвездочном отеле пока предложить не могу, – взглянув в мое потрясённое лицо, усмехнулся Демид. – Сядь, – кивнул на давно отслуживший свой срок диван. – Потерпи немного, сейчас согреешься, – сообщил он, и повернувшись ко мне спиной, начал собирать старые газеты и журналы, разбросанные возле шкафа. Смял парочку и затолкал в топку. Туда же отправился ловко и с хрустом расчлененный деревянный табурет.
Осторожно ступая по скрипучему дощатому полу, я подошла к дивану, присела на самый край, стараясь не думать о грязных разводах на рваной обивке. Стиснула заледеневшими пальцами сумку, наблюдая, как шустро и ловко Демид разводит огонь в печке, которой, как минимум, лет десять не пользовались.
– Это не опасно? – встревоженно спросила я, когда по комнате начал распространятся серый дым, запахло горелой бумагой.
– Нет. Я знаю, что делаю, – не оборачиваясь, успокоил Демид.
– Это твой дом? – удивленно спросила я, глядя на белобрысый затылок.
– Нет, но я часто бывал здесь в детстве и юности, – закрыв заслонку, Демид выставил вперед ладони, грея их у потрескивающего огня. – Мой отец был заядлым охотником, неделями мог пропадать в лесах, и никогда не возвращался домой без добычи.
– На кого охотился? – из вежливости спросила я.
– Кабаны, зайцы, лоси, иногда птица, – перечислил Демид. – Я охотился с ним с пяти лет, – он выпрямился и развернувшись посмотрел на меня тяжелым изучающим взглядом. И меня снова прошибло волной ужаса. – Он научил меня стрелять. И, как видишь, это умение мне пригодилось.
– Только теперь ты охотишься на людей, – не подумав ляпнула я.
– На зверей, Мила, – возразил Демид. – На зверей в человеческом обличии. – Я отвела взгляд. Мы оба знали, на кого зверя охотился он сейчас.
– Зачем ты привез меня сюда? – задала вопрос, который Демид наверняка ждал. Он ответил не сразу. Несколько напряженных минут рассматривал меня исподлобья, как диковинную зверушку, раздумывая пристрелить, чтобы не мучилась или отпустить на волю.
– Мне показалось, что тебе нужна помощь, – его ответ меня поразил. Я даже рот открыла от изумления.
– Ты не похож на спасителя заблудших овечек, – моя попытка сарказма провалилась под тяжёлым гнетущим взглядом.
– Ты не овечка, Мила, – он шагнул в мою сторону, прогнившие доски скрипнули под тяжелыми грейдерами. – Ты дикая, хитрая лиса, которая снова угодила в переплет по собственной дурости. Однажды я дал тебе шанс на новую жизнь, хотя, по большому счету, мне было проще пристрелить свидетеля. Я рисковал, оставив тебя в живых, а риск всегда влечет за собой ответственность.
– Ты жалеешь? – спросила я, вздёрнув подбородок. Демид неопределенно ухмыльнулся, передёрнул обтянутыми кожаной курткой плечами и прошел мимо меня. Он остановился возле стола, на котором стояла старая керосинка, покрытая въевшейся копотью. Дернул молнию на куртке, и мне сразу бросилась в глаза кобура, закрепленная под мышкой. Я задержала дыхание вжалась в продавленную спинку с торчащими пружинами.
– Я привез тебя сюда, чтобы поговорить, а не убивать. Расслабься, Матрешка, – Демид вполне безобидно улыбнулся, достал из кобуры пистолет и выложил на треснутую столешницу. Облокотился на край стола и продолжил детально рассматривать меня.
– Ты хочешь, чтобы я вернула тебе долг? – дрогнувшим голосом предположила я, облизав пересохшие губы.
– А у тебя есть, что мне предложить? – Демид насмешливо вздернул бровь, опуская взгляд на мой рот, потом ниже, вернулся к глазам. – То, что меня интересовало, досталось другому, и твой долг, следовательно, тоже. Разумеется, если ты говорила правду об изнасиловании.
– Я была уверена, что ты не поверил, – выдохнула я, проглатывая горький комок в горле.
– Я и не верю, – хмыкнул он, достал из кармана фляжку с коньяком, и открутив пробку, сделал глоток. – Насилия, в прямом понимании этого слова, наверняка не было.
– Нет, – опустив глаза, я тряхнула головой, понимая, что врать бессмысленно.
– Я наблюдал за тобой, Матрешка, – неожиданно произнес Демид с толикой горечи, и я изумленно взглянула в серебристые глаза. Такие разные хищники, а глаза одинаковые. – Присматривал. Не лично, конечно. Мне находится в Москве небезопасно.
– Зачем? – резонно спросила я. – Зачем ты присматривал за мной? – Он пожал плечами. Снова хлебнул из фляжки.
– Любопытство. Было интересно, как ты распорядишься своим шансом, сдержишь ли слово. И… ты кое-что видела, – холодный взгляд резанул по моим нервам. Теперь я четко осознала, что передо мной хладнокровный жестокий убийца, а не улыбчивый красивый парень.