Что это за гребанный замок? Он точно тут живет?
Очередная дверь ничем не отличается от остальных, я хватаюсь за ручку и поворачиваю ее вниз. Но не успев открыть дверь, шарахаюсь в сторону, потому что кто-то выходит с обратной стороны.
Глава 8
— Проснулась? — его взгляд пронзает насквозь, заставляя сердце пугливо трепыхаться.
Затем медленно и плавно спускается к моей груди, изгибам бедер, обжигая кожу, словно не смотрит, а касается. По плечам пробегают мурашки, и я с леденящим ужасом чувствую, как твердеют соски, проступая под тонкой тканью футболки. Он видит и это.
Обхватываю себя руками, как бы невзначай. Ян продолжает смотреть, даже не моргает.
Быстро опустив глаза, не выдерживая губительной глубины его омутов, рассматриваю его одежду. Хочется истерично рассмеяться, потому что наша одежда очень похожа.
Ну да, я же в его одежде. А у него тут все черное.
— Зачем ты меня сюда привез? — прокашлявшись, спрашиваю, пытаясь заглянуть за дверь, но он тут же ее закрывает.
— Нужно было отвезти тебя домой? — в голосе слышу легкую иронию. Снова обжигает чувство стыда за события вчерашнего вечера. Кошмар. Это, правда, была я?
Боже, меня тошнило на обочине, а он держал мои волосы.
— К друзьям, — неуверенно бормочу я, рискнув снова взглянуть ему в лицо. Ян выглядит утомленным и не выспавшимся.
— Я похож на извозчика? — поднимает бровь.
Мудро решаю на это ничего не отвечать.
— Где мое платье? — Нервы во мне начинают оголяться, едва я представляю его руки на своем теле.
— Выбросил, — пожимает плечами.
— Зачем? Это было мое лучшее…
— Вряд ли, — перебивает парень. — Выглядело отвратительно, нужно было вообще сжечь.
Надеюсь, меня не тошнило на саму себя. Чееерт. Про белье, наверное, смысла спрашивать нет.
— Ты меня раздевал? — запнувшись, задаю терзающий меня вопрос.
— Да.
Лицо вспыхивает под его прямым взглядом. Он даже ни капли не смутился.
— То есть… хочешь сказать… ты…
— Да, я все видел. Я же тебя раздевал.
В ответ на это заявление хлопаю глазами. Ррр. Лучше бы я молчала. Сама виновата. И почему он такой бестактный? Нормальный человек бы извинился, нашел бы оправдание. Сказал бы, что платье промокло насквозь или слегка испачкалось. Что он не смотрел, в конце концов. Нормальный человек отвез бы меня домой.
— А мои очки?
— Какие очки? — в бледно-голубых глазах искреннее недоумение. Истомин начинает шагать куда-то, я иду за ним.
— Очки. Парковка. Ты их забрал, — пытаюсь напомнить.
— Не знаю, — останавливается на мгновение, задумавшись. — Выбросил, наверное.
— Кто давал тебе право выбрасывать чужие вещи? — закипаю я, еле поспевая за его широким шагом. Истомин не соизволил ответить.
Спускаемся по лестнице вниз, я даже успеваю осмотреть высокие потолки огромной залы, которая, впрочем, тоже выглядит неживой. Спрятанная мебель под чехлами явное тому доказательство.
Обилие картин знаменитых художников, скульптуры в углах и на лестнице, антикварные сабли на стенах в очередной раз поражают мое воображение.
— Настоящие? — почему-то шепотом спрашиваю. Парень рассеяно смотрит на то, куда я указываю рукой. — Картины. Очень похожи на оригиналы.
— Это они и есть, — голос абсолютно незаинтересованный. Словно он тут живет в каракулях младшего братишки, а не в шедеврах, которым место в главных музеях мира.
— Вчерашняя встреча — совпадение?
— Да. Я увидел тебя босую, выходящую из заправки с бутылкой в руке. Мы столкнулись в дверях, но ты даже не заметила.
Мы выходим через небольшой коридорчик, поворачиваем, и потом я врезаюсь ему в спину, потому что Ян резко затормозил.
— Что-то хотели, Ян Вячеславович? — из-за стола встает небольшая худенькая женщина в черной форме прислуги, на ней кипельно-белый фартук. — Завтрак готов.
Огромная кухня, которая запросто могла бы существовать при изысканном ресторане. Классические резные шкафчики из темного дерева с узорами, круглый дубовый стол и массивные стулья с атласными сиденьями. На такие и королеву Елизавету не стыдно посадить.
— Женская одежда в доме есть?
Если прислуга удивлена, то ничем это не выдает. Ее лицо остается неизменной непроницаемой маской.