У Фрэнка было столько долгов, что он не смог бы отыграть их ни за одним из столов в Вегасе, но мы заставили его думать, что может. Мы попросили Дона об одолжении и посадили несколько крупных игроков. Мы знали, что хотим Стеллу, и сделали так, чтобы у нее не было выбора. Мы поступали некрасиво, но это был единственный способ заполучить ее. Она была нужна нам, и мы были готовы ради нее на все. Мы с Джастином могли обеспечить Стелле безопасность, позаботиться о долгах на ее имя и не только это… Если бы люди знали, что она наша, они бы даже не посмели взглянуть на нее.
Мы расплатились с долгами на ее имя и заключили с ростовщиками сделку, чтобы никто об этом не знал. Но Фрэнку оставили его собственные долги по двум причинам. Во-первых, потому что к черту его за то, что он подверг жизнь дочери опасности. Взяв кредиты на ее имя, он ясно дал понять, что ему на нее наплевать. Во-вторых, если Стелле не понравится, как все пойдет, нам нужна была подстраховка. Предложение погасить то, что осталось от долгов Фрэнка, станет большим козырем в нашем рукаве. Это некрасивый способ удержать ее, но мы никогда не говорили, что будем бороться честно. И никогда не будем, если дело касается ее.
Как только все было улажено, мы организовали игру в покер и слили информацию Фрэнку. Он появился в тот вечер с документами на свою землю. Когда мы готовили эту аферу, то гарантировали, что в течение тридцати дней земля будет неприкосновенна, потому что знали, что Фрэнк поставит ее, как знали и то, что он ее проиграет. Этот человек был готов пожертвовать своей дочерью, ее будущим и их жизнями ради игры в покер. Он не заслуживал Стеллу, и мы собирались убедиться, что после этой ночи она будет принадлежать нам.
Когда позже той ночью приехала Стелла, чтобы забрать Фрэнка, мы с Джастином наблюдали за ней из диспетчерской. Мы видели момент, когда она поняла, что документы проиграны, и увидели, насколько она сильна, когда не сломалась от этих новостей. Наша девочка была сильной.
Мы молча наблюдали, как к ней подошла Саманта, и они поговорили. Когда все закончилось, я повернулся к Джастину, и мы кивнули друг другу. Дело было сделано.
ГЛАВА 3
Ничего не могу с собой поделать. Я так рад видеть Стеллу. Прошло слишком много времени с тех пор, как мы разговаривали с ней в последний раз, и сейчас мое терпение на исходе. Аарон стоит, прислонившись к стене — как обычно, самоуверен. Я, тем временем, не могу оставаться неподвижным и хочу как можно быстрее покончить с этим. Планирование и подготовка привели к этому моменту, и, возможно, как только мы получим ее, это успокоит меня. С первой секунды, как мы увидели ее, мы знали это. Мы были терпеливы и ждали ее. Она — та единственная, и теперь, зная, как мы близки к обладанию Стеллой, я чувствую нетерпение и будто готов выпрыгнуть из своей кожи.
Ведущий просит нас занять наши места, и я смотрю на Аарона. Он кивает, и мы пробираемся к зарезервированному столу. Никто из нас не был ни на одном из таких аукционов раньше. Единственная причина, по которой мы знаем о них, — Дон. Старик, действительно, нам как отец. Он все спрашивал, когда же мы найдем девушку и успокоимся. Я думаю, Дон помнил, что у нас давным-давно был план обладать одной женой на двоих, и он никогда не осуждал нас. Единственное, чего он хотел — нашего успеха, и единственное, что просил взамен — внуки. Он сказал, что у него никогда не было времени на собственную семью, и что, благодаря свиданиям с молоденькими танцовщицами, он чувствовал себя молодым. И все же, Дон был мягкосердечным и хотел, чтобы мы подарили ему внуков, появление которых он никогда не считал возможным. Думаю, Дон считал, что этот аукцион может нам в этом помочь, поэтому несколько лет назад познакомил с Самантой. Хоть мы и не пользовались ее услугами, но, отправляя друг к другу клиентов, достигли хороших деловых отношений. Мы ценили ее политику в отношении крупных игроков. Так что в ответ упоминали о ее услугах нашим клиентам, которые соответствовали ее строгим требованиям, потому это шло на пользу всем.
Когда мы обратились к ней с просьбой о Стелле, она осталась профессионалом. Единственный раз, когда она вышла из образа, это когда мы впервые рассказали ей план, а она наградила нас хитрой улыбкой, которая появилась и исчезла так быстро, что я не был уверен, что видел ее. Она сразу же перешла к деньгам. Мы согласились заплатить двойную плату, так как Стелла доставалась двум мужчинам, вместо одного, но, на самом деле, мы заплатили бы любую сумму, которую бы она назвала.
Накануне Саманта рассказала правила, давая нам знать, что мы можем ставить столько, сколько хотим, но Стелла уйдет за самую высокую цену. Мы оба засмеялись, потому что никому бы не позволили заполучить ее. Любой ценой. Она также сказала, что наша первая связь должна состояться в заведении, и мы согласились, хотя этого не произойдет. Мы с Аароном планировали наш первый раз немного по-другому. Я не буду впервые брать нашу женщину в месте, где, возможно, сотни других делали то же самое. Так что будем надеяться, что все пойдет по плану.
Когда мы приехали, нам дали одну номерную карточку с номером двенадцать. Аарон улыбнулся мне, потому что это его счастливое число. Нам дали список имен женщин, которые будут участвовать в торгах, но кроме этого не было никакой информации. Ни фото, ни биографии, только список из десяти имен. Саманта сказала нам, что сохраняла список коротким, чтобы способствовать большим торгам и сохранить аукцион элитным. Она была близка к тому, чтобы стать миллионером, поэтому должна знать, что делает.
Наш столик находится впереди, и за ним только мы. Тут десять столов, по двое мужчин за каждым — всего двадцать мужчин. Похоже, что около десяти человек отправятся домой разочарованными, потому как я сомневаюсь, что есть другие мужчины, делающие ставки вместе, как мы с Аароном.
— Начнем, господа. Девочки готовы, и сегодня мы начинаем с редкого угощения. Обычно такое мы оставляем напоследок, но, думаю, что дадим каждому из вас возможность поучаствовать в торгах до того, как вы сделаете другие покупки. У этого редкого драгоценного камня есть нечто, чего вы все хотите.
Некоторые мужчины вокруг нас взволнованно шепчутся, и Аарон смотрит на меня, пожимая плечами. Они продают женщин на аукционе, насколько редкими они могут быть?
— Сегодня я предлагаю вам Стеллу — двадцатилетнюю девственницу.
— Твою мать, — говорим мы в унисон, глядя друг на друга. Мой член мгновенно становится твердым, и я знаю, что у Аарона тоже. Вот черт. Это не может быть правдой. Только я собираюсь что-то сказать, как занавес открывается, и луч прожектора направляют на Стеллу.
Мне нужна вся выдержка, чтобы не встать и не броситься на сцену. Я сжимаю стол, бокалы дребезжат от внезапного толчка, и я чувствую, как рядом со мной дрожит Аарон. Мы как голодные волки, которым показали редкий стейк, наши первобытные и животные инстинкты выходят на поверхность. Мои зубы сжаты, и я едва слышу что-либо вокруг, так как в ушах раздается сердцебиение.
Стелла стоит в прозрачной ночной сорочке, купаясь в мягком свете. Ее ночная сорочка — это, в основном, кусок шелка, накинутый на ее тело, но позволяющий все видеть. Она выглядит такой целомудренной и молодой. Ее темные локоны переброшены через одно плечо, уложены так, чтобы они обрамляли грудь. Я вижу розовую ареолу, будто ее ничего не прикрывает. Соски, жесткие и тугие пики, натягивают переднюю часть сорочки, и от этого ее большие груди выглядят непристойными, но невинными одновременно. Крошечная шелковая одежда заканчивается как раз у ее киски, и мы достаточно близко к сцене, чтобы увидеть мягкие кудри у развилки бедер. Теперь, зная, что это нетронутая девственная киска, еще труднее сидеть на месте и не спешить на сцену, чтобы унести ее, подобно пещерным людям.