В тот вечер я сунула ему свою визитку с намерением немного повеселиться и позволить ему уползти обратно в свою пещеру. Но в тот день, когда он вошел в мой кабинет и эти темно-зеленые глаза остановились на мне, я поняла, что, наконец, откусила больше, чем могла прожевать. Мне было тридцать четыре года, и мужчине, наконец, удалось не только разрушить мою броню, но и сделать это так, как я никогда не предполагала.
В первый раз, когда он пришел в мой офис в центре города, я не стала притворяться застенчивой. Я сделала свой ход, думая, что буду вести шоу, а он исчезнет после того, как я закончу. В моей жизни люди редко меня удивляли, но Лео удивил. В тот день он не только подарил мне лучшие оргазмы в моей жизни, но и когда я попыталась отмахнуться от этого опыта и притвориться, что ничего особенного не произошло, он не позволил мне. Эти темно-зеленые глаза видели мою игру с первого дня.
Возможно, с рождения у меня была тяжелая жизнь, но я заработала каждый доллар и каждую услугу с тех пор, как начала Аукцион. Я немного рассказала Лео о своем прошлом, но есть некоторые вещи, в которых я даже не могу признаться вслух. Есть много вещей, о которых я предпочла бы забыть, и их обсуждение ничего не изменит. Я поделилась с ним большим, чем когда-либо делилась с кем-либо, и я думаю, что он знает достаточно, чтобы предположить то, что я упускаю.
Мой отец состоял в мафии Вегаса и был замешан во всяком грязном дерьме. Он содержал бордель, и моя мать была одной из его шлюх. Когда я появилась, у нее не было другого выбора, кроме как продолжать работать в доме и растить меня на задворках. Я отдаю ей должное за то, что она пыталась защитить меня, насколько могла, но мой отец был ее сутенером, и он был куском дерьма.
К тому времени, когда мне исполнилось семнадцать, я была готова уехать из Вегаса. Я скопила деньги, которые заработала, убирая комнаты в борделе, и купила билет на автобус до Калифорнии. Но в ту ночь, когда я планировала уехать, все пошло не так. Мой отец, обдолбанный в хлам, заявился в поисках моей мамы. В этом не было ничего нового. Он постоянно избивал девушек и позволял тем, у кого было двадцать баксов, приходить и делать с ними все, что они хотели. Но в ту ночь, однако, он казался более безумным, чем обычно, и он выбрал мою маму. Будто он знал, что я собиралась сбежать.
Сначала он пытался втянуть меня в работу, но она убедила его, что из меня получится лучшая горничная, чем шлюха. Это была одна из самых добрых вещей, которые она когда-либо для меня делала.
В ту ночь бордель был почти пуст, поэтому, когда он вывел мою мать на задний двор и начал избивать ее, я пошла на кухню и схватила нож. К тому времени, как я добралась до нее, было уже слишком поздно. Он зашел слишком далеко, и меня не было рядом, чтобы спасти ее. Единственное, что я смогла сделать, — убедиться, что он больше никогда не сделает это с другой женщиной.
Когда появились копы, они не задавали много вопросов. Мой отец был объявлен в розыск, и в течение многих лет то садился, то выходил из тюрьмы. Бордель был зарегистрирован в Неваде, так что все было законно, и после того, как пыль улеглась, я была объявлена владельцем.
Стать Мадам в восемнадцать лет не было моей главной целью в жизни, но оказалось, что это то, в чем я была хороша. Через несколько лет я продала это заведение и получила хорошую прибыль, перейдя в элитный бизнес, за который платили гораздо больше.
Последние десять лет я строила свою империю, а теперь правлю миром. Если ты кто-то, имеющий хоть какое-то значимое положение, то я знаю тебя, а ты знаешь меня. Если у тебя больше денег, чем ты знаешь, что с ними делать, я та женщина, которая поможет тебе их потратить. Я имею дело только с теми женщинами, которые готовы, сдержаны и сами этого хотят. Но прежде всего я забочусь о том, чтобы они были в безопасности. Я даю им подстраховку, безопасность и возможность делать то, что они хотят, зарабатывая при этом деньги. Некоторые женщины заключают один контракт и обеспечены на всю жизнь. Это истории успеха, которые я люблю создавать. Секс естественен, и женщины его любят. Если они за это могут заплатить миллионы, то почему бы и нет? Я занимаюсь тем, что предоставляю элиту элите, и я не совершаю ошибок.
Я переворачиваюсь на другой бок и зарываюсь лицом в подушку. Как кто-то может любить кого-то вроде меня? Лео говорит мне, что любит меня, и я отчаянно хочу сказать ему это в ответ. Но я чувствую, что если отдам ему эту последнюю частичку себя, то отдам ему все. За что я буду держаться, когда он покинет меня? Что от меня останется, когда он поймет, что я не стою его усилий, и уйдет?
Между ним и мной все меняется, и пришло время признаться во всем.
Я встаю с кровати, иду в душ и пытаюсь смыть свои страхи. Сегодня вечером у меня Аукцион, и он грандиозный. Я стараюсь не думать о нем и вместо этого сосредотачиваюсь на том, что могу контролировать. Например, побрить ноги и вымыть волосы.
Я также думаю о том, насколько чертовски сексуально тело Лео, и потираю свою киску, пока нахожусь в душе. Я представляю его здесь, как в ту ночь, когда пришла домой и присоединилась к нему. Как он трахнул меня, прижав к кафелю, и заставил кончить три раза, прежде чем выпустил из душа. Вода была ледяной к тому моменту, когда я дала ему то, что он хотел, но он получил это.
Я трогаю себя, думая о губах Лео и о том, каково это было прошлой ночью. Его теплый язык на моем клиторе и то, как я кончила ему на лицо. Затем я, в конце концов, кончаю, думая о его длинном толстом члене внутри меня, трахающим меня жестко и глубоко.