Вкупе с голосом прикосновения множат ощущения и ослабляют мое внимание.
Он задумчиво поглаживает мою кожу шероховатыми подушечками, а я переступаю с одной ноги на другую. Пульсация между ног сводит с ума. Как и его близость.
Он даже пахнет дорого: сандалом, мускусом и чем-то непознанным. Опасным. Я теряю голову рядом с ним и, слава богу, что это ненадолго. Таким мужчинам нельзя доверять, от них стоит держаться подальше.
— А теперь бей.
Он ставит передо мной биток.
Специально целюсь в самый край, чтобы удар вышел смазанным. Он не должен догадаться, что я прекрасно играю в снукер. Хочет учить, пусть учит.
Шарик позорно подпрыгивает, а после едва разбивает пирамиду в центре.
С виноватой улыбкой передаю кий ему, и мужчина бьет, не глядя, ловко, уверенно. Он точно хороший игрок, и я бы с радостью сыграла бы с ним, если бы мы встретились в другой обстановке в какой-нибудь забегаловке, где самый дорогой бургер стоит аж пять бакса.
Но сейчас мы не там. Мы в вип-кабинете эскорт-услуг Ланы Ван Дер Гольд, и за эти несколько часов он уже заплатил столько, сколько в жизни не заработали на своих бургерах владельцы «У Тони».
А кий снова у меня.
— Куда мне лучше ударить? — спрашиваю.
Обе его руки ложатся на мои плечи. Он немного разворачивает меня к нужному шару, а я задерживаю дыхание, как будто я чертов снайпер на задании. Следом он касается моих бедер. Их тоже необходимо развернуть.
Идеальные пальцы так близко, что по моему бедру скатывается еще одна густая капля.
Чувствую, как горят щеки. Мне впервые стыдно за избыточные реакции собственного тела, но сейчас — я не могу его контролировать.
Мужчина напрягается, убирает одну руку… и в тот же миг, чуть наклонившись, проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра. Мое возбуждение больше для него не тайна. Мне впервые стыдно, будто он застукал меня за прелюдной мастурбацией.
— Наверное, поэтому тебя считают лучшей? — его дразнящий шепот обжигает, пока пальцы втирают влагу в нежную кожу на бедрах. — Каждый мужчина рядом с тобой чувствует себя особенным, но я не такой дурак, чтобы верить в это. Так что именно тебя так завело? Вряд ли это был мой паршивый инструктаж, который ты даже не слушала.
Он не убирает рук с моих бедер. Все законно и без нарушений. Трусики выше, но он их и не собирается касаться.
— Тебя заводят деньги? Я прав?
Еще как заводят. Но раньше хватало куда меньше.
И было это до тебя. До того, как моя сошедшая с ума киска встретила тебя.
— Это вы, сэр, — шепчу одними губами. — Это вы меня так возбуждаете. Все дело в вас.
— Ты говоришь это каждому клиенту.
В кои-то веки я говорю правду. Но она никому не нужна.
— Твой ход, — цедит он, не убирая руки от моего тела. — Попробуй сбить тот шар.
Я наклоняюсь и примериваюсь. Но мой внутренний прицел сильно сбоит.
Он ведет пальцами вверх вдоль моего позвоночника. От бедер до лопаток, где рисует восьмерки, и каждая для меня как маленькая бесконечность, во время которой я даже не дышу.
Я привыкла не доверять мужчинам, не терять контроль рядом с ними, и теперь, когда мое же тело мне не подчиняется, все мои инстинкты истерично жмут на тормоза. Отодвинуться, собраться, отвлечься. Что угодно, только бы не расслабляться рядом с ним.
Но у меня все еще есть обязательства перед агентством.
Перед Ланой.
Я все еще на работе, хотя она и заключается в том, чтобы стоять возле бильярдного стола в одном нижнем белье. В этом мире полно дерьмовых должностей и эта еще не самая худшая. Я к ней привыкла, и знаю, когда надо отключить голову и рефлексию.
Но с ним не получается.
Он достаточно заплатил за меня. И я должна реагировать на его прикосновения, заигрывать, кокетничать, подыгрывать, выгибаться, потому что так надо, а не потому что хочу этого больше всего на свете.
Должна разводить его на напитки и даже скорее подтолкнуть к тому, чтобы он расширил тариф. И мы перешли к сексу, за который я получу еще денег.
Идеальный сценарий.
Но этот путь никогда не вызывал во мне столько противоречий, как сейчас.
Я впервые так сильно хочу мужчину. Рядом с ним я не смогу забыться во время секса, и тогда стану наиболее уязвимой. А я не могу терять бдительность.
— Твой ход, Жаклин, — говорит он. — Я все еще жду.
При этом он обводит мои голые ягодицы, и у меня дрожат колени. Он наклоняется и целует мое плечо, и я готова сама доплатить ему, но не за секс. Лишь бы он убрал свои руки. Я никогда не ощущала себя настолько уязвимой рядом с мужчиной, как сейчас. И мне это не нравится.