«Если я расскажу и покажу ей, какой мерзкий с ней тип, может быть, она вернется ко мне. Наверняка, она не знает, что он издевался над Дианой и меня держал взаперти».
— Совсем скоро, через пару дней мы будем с тобой богаты, детка, — слышался довольный голос, — И будем нежиться у моря в другой стране.
— Да, Герман, и все благодаря тебе, — Карина снова засмеялась.
— Ты, правда, несколько раз все чуть не сорвала.
— Я столько сигарет скурила при нем, лишь бы себя не выдать. Ты думаешь, мне было просто терпеть его объятия, поцелуи, секс? — Карина сморщилась, — Я думала только о тебе, чтобы не оттолкнуть его от себя. Ты же знаешь, я только тебя люблю. Почему ты до сих пор не прикончил эту журналистку? Она нам все подпортила.
— Ничего она не сделала такого, что нельзя исправить, — спокойно ответил Герман. — Мне надо хорошо все обдумать. У нее очень влиятельные родственники и друзья. Как только я ее прикончу, нам быстро придется уехать из страны. Поэтому когда ты закончишь свою часть плана, купи нам билеты в любую страну, а оттуда еще куда-нибудь полетим, чтобы замести следы.
— Какой ты умный, я и не подумала об этом.
Слушая тишину, Стас догадался, что они целуются. Это было невыносимо для него. Ему хотелось сейчас сорваться с места, прибить Германа и во всем разоблачить Карину. Но вдруг услышанное его остановило.
— Детка, тебе пора ехать, отправить свою мамашу на тот свет, — зловеще проговорил Герман, хлопая Карину по мягкому месту, — А я тем временем разберусь с этим обманщиком. Я ему устрою все то, что он устроил моей семье, пусть помучается.
— Да, да, пусть помучается, — весело говорила Карина, жуя виноград, — Фу, как было противно с ним спать и строить из себя влюбленную в него идиотку. Как только ты не ревновал меня к нему, а?
— Конечно, ревновал. Детка, но дело — прежде всего. А тебе-то самой его не жалко? — насмешливо спросил он.
— Фи! Нет, конечно! Пусть помучается теперь. Противный богач, я рада, что хоть машину и дом он мне купил за все мои страдания с ним в постели.
Стас услышал, как они смеялись. Он сидел и не мог поверить словам, сказанным Кариной. Ему казалось, что в него воткнули тысячи ножей и еще провернули раз сто. Он хотел бы умереть, но продолжал дышать и жить. Хотя жизнь казалась ему уже бессмысленной. Зачем жить, если единственная девушка, ради которой он жил все это время, его ненавидела и обманывала, занималась любовью с ним только ради денег. Нет, он не понимал, как дальше жить.
Вдруг ему вспомнились все женщины, которых он обманул и бросил. Стас усмехнулся, какая же ирония, сейчас он чувствует ту же боль, которую причинял многим сам когда-то. От этой мысли ему стало тошно, и слезы покатились по щекам. Он понял, что ничего в этой жизни просто так безнаказанным не остается. И тот путь получения денег, который ему казался легким, на самом деле дорого сейчас ему обходится. Все надежды построить счастливую жизнь рухнули. Не получится у него переделать свою жизнь в нормальную, ведь столько лет он приносил людям боль, страдания, горе. Разве имеет он право на счастье?
— Ну, все, давай езжай, Алла уже ждет тебя, — торопил Карину Герман, снова хлопнув ладонью ее по мягкому месту, — Насколько я знаю, завещание она уже переделала, удалила оттуда упоминание о Стасе и все завещала тебе. Так что убей ее и получи свои деньги, крошка.
Стас встрепенулся. Алла, его жена, — мать Карины? Стас с трудом верил в новую для него информацию. В голове путались мысли. Хоть Алла и стреляла в него, Стас не мог допустить, чтобы из-за него погибла еще одна женщина. В мыслях также была Карина, он даже не представлял, что она способна на убийство. Ему в голову пришла мысль остановить Германа и вразумить Карину. И, может быть, у него получится вернуть хорошее отношение Карины к нему, убедить ее быть с ним.
Тем временем Карина выбежала из хижины, села в красный БМВ, который ей купил Стас, и укатила прочь, оставляя за собой клубы пыли.
Стас заглянул в окно. Герман, одетый в черную футболку и черные джинсы, стоял у стола, на котором лежала кожаная коричневая куртка, и точил нож. Стас понял, что этим оружием он сейчас пойдет расправляться с ним, а когда его не найдет, то примется за Диану. Он не мог оставить ее в опасности, хотя ему хотелось поехать следом за Кариной, получить от нее объяснения и убедиться, что Алле ничего не угрожает. Но вид длинного ножа вызывал в нем мурашки, и он решил сначала разобраться с Германом и освободить Диану.
Тихо ступая, он поднялся по ступенькам, приоткрыл дверь и вошел в хижину. Герман в комнате стоял к нему спиной и что-то обдумывал.