— Вы думаете, что вы здесь в безопасности. Ведь, в отличии от Джолетт и Сая, вы не ссорились со своими работодателями. Но они не единственные, у кого есть доступ к вашим чипам.
— Нет, — говорит Джей. — Но вряд ли кто-то из школы созерцателей будет заинтересован в нашем отключении.
— Вы и вправду в это верите?
Скиннер обводит взглядом всех созерцателей, прежде чем продолжить:
— Тогда спросите себя, кому принадлежит школа созерцателей.
Я буквально вижу, как их лица одновременно озаряет понимание. Тяжелое, словно кулак. Я тоже чувствую себя так, будто кто-то одним ударом выбил из моих легких весь воздух.
— Дариан Лайт, — наконец говорит Сай. — Твой отец… наш босс? Босс всех нас?
— Сюрприз, — сухо отвечает Скиннер. — Вы всё еще полагаете будет лучше, если Джо продолжит вместе с вами прятать голову в писке? Или же ей лучше выяснить, как можно стереть ваши данные?
Глава 5
— Координатор кривой, индикатор воздушной скорости, гироскоп, высотомер…
— Бортовые часы, — перебивает Скиннер Сая. — То, что ты назвал высотомером, это бортовые часы, созерцатель. Ты, вообще, стараешься понять, как работает эта машина?
— Это не так просто, — отвечает Сай.
Я понимаю, что он врёт. После того, как Скиннер рассказал о своём отце, все его протесты сведены на нет с рекордной скоростью. Теперь никто не отговаривает нас от отъезда. Наоборот.
Похоже, Скиннер тоже замечает уловку Сая. По крайней мере, об этом говорит выражение его лица, когда он поворачивается к нам, несмотря на то что на нём очки с затемнёнными стеклами.
— Тебе придётся лететь, — говорит он своей сестре.
Пейшенс издаёт нервный смешок. Она тоже не хочет, чтобы мы уезжали. Несмотря на всё то, что сделал ее отец, она не верит, что он станет отключать наши чипы и просто убьёт нас.
Я вздрагиваю при одной мысли об армии нежити Дариана Джед Лайта. Было бы слишком наивно верить, что в нем еще осталось что-то хорошее.
— Хорошо, повторим ещё раз, — приказывает Скиннер. — Есть два указателя уровня топлива. Один слева, другой справа. Левый…
— Сколько у нас вообще топлива? — с надеждой в голосе перебивает его Сай.
— Достаточно. Я обнаружил старую заправку рядом с ангаром. Там, под землей, храниться очень много. Но какая у него будет выработка после всех этих лет — это другой вопрос.
— Минуточку.
Не осознавая того, Скиннер сам подбросил Саю причину для дальнейшего спора.
— Ты имеешь ввиду, что этот керосин еще со времен домегаполиской эры? На дворе 98-й год, черт возьми. Вы же не собираетесь и вправду взлететь на топливе, которому более 100 лет.
Он поворачивается ко мне в своем кресле пилота.
Я не выдерживаю его взгляд и вместо этого смотрю в окно.
— Если мы не найдем Лайта и не заставим его стереть наши данные, тогда со всеми нами случиться тоже самое, что с Наэми, — говорю я. — И тогда он преспокойно заберет детей.
Моего ужасающего сценария недостаточно, чтобы успокоить Сая.
— Это безумие, — шипит он и выпрыгивает из самолета, хлопая дверью.
Воцаряется тишина. Скиннер шумно выдыхает, и кроме этого звука ничего не слышно, в старой машине жутко тихо.
Как было бы хорошо, если бы мы могли просто немедленно отправиться в путь. Без подстраховки Сая и Пейшенс. Если бы я могла манипулировать своим чипом и как-то оборвать нашу с ней связь… Моя жизнь была бы потерянной без нее и Сая, но всё же, прямо сейчас, мне хочется именно этого.
— Кто-то должен с ним поговорить, — говорит Скиннер, и по тону его голоса ясно, что он не имеет в виду себя.
— Я пойду.
Видимо, Пейшенс только и ждала эту реплику. Она проворно выбирается из машины, которую Скиннер иногда называет «Сессной» и следует за Саем, который медленно бредёт в сторону ангара. Я смотрю ей вслед. Со времен нашего побега из Вудпери, ее волосы стали еще светлее, а кожа приобрела золотисто-коричневый оттенок. В отличии от меня, на ее лице нет ни единой веснушки. Оно такое же совершенное, как и у ее брата, и все же она кажется его полной противоположностью.
— Эй, — Скиннер поворачивается ко мне. — Я надеюсь, что причина, по которой ты хочешь покинуть остров не та, о которой я сейчас думаю.
— И о чём же ты думаешь? — глухо спрашиваю я.
Тем временем Пейшенс догнала Сая. Она прикасается своей изящной рукой к его спине. Мне хорошо известно, каково это. Когда он злиться, его кожа становится теплой, а дыхание глубоким.