Я долго молчу. Я ещё никогда не слышала, чтобы Скиннер так говорил, и не знаю, успокаивают ли меня его слова или же еще больше пугают. Умереть от жажды. Я ведь даже уже больше не знаю, что такое жажда.
Скиннер протягивает руку и кладет свою ладонь мне на ногу, поверх подола юбки, и все же его прикосновение электризует меня. Не так, как прикосновения Сая, но все-таки я рада чувствовать тепло его тела, невероятную энергию, которая течет через него.
- Если твой отец меня отключит.., - тихо спрашиваю я. - ты рассеешь мой прах?
Хватка Скиннера становиться немного крепче, и на этот раз он молчит некоторое время.
- Это не зайдёт так далеко, - наконец говорит он.
- Ты не можешь этого знать.
Я кладу свою ладонь поверх его. Его пальцы кажутся гладкими и ровными, как у мраморной статуи в саду Конроя.
- Так, ты это сделаешь?
- Где? - спрашивает он после некоторого молчания.
- Над морем.
- Ох, созерцательница, это довольно банально.
Я против воли смеюсь.
- Я бы назвала тебе более значительное место, но его нет. Вудпери, поместье твоего отца, школа созерцателей... а до этого - просто пустота.
- Значит, море.
Ладонь Скиннера отрывается от моей ноги, теперь он сжимает мои пальцы.
- Спасибо, - говорю я и снова смотрю на пейзаж, который становится все более негостеприимным. Вдалеке, я обнаруживаю горы, горный хребет, зазубренный, как спина дракона. Небо приобрело мерцающий желтый цвет, который всегда появляется перед грозой. Наша машина беззвучно едет по узкой дороге, единственная цветная клякса в туманном пейзаже. А затем, еще до того, как раздаётся первый гром, за холмами вдруг вырастает здание. Черное и грозное, как поднятый вверх палец. Башня Бедлам.
Глава 18
Я ослабеваю педаль газа, смотрю в одно зеркало заднего вида, затем в другое.
- Там впереди. Трудно не заметить, - Скиннер улыбается в мою сторону, но я не могу ответить на его улыбку, поэтому он тоже становится серьезным. - Почему ты едешь медленнее?
- Нас преследуют.
- Купиды?
Скиннер все еще смотрит на меня, но в то же время и сквозь меня. Очевидно, он сосредотачивается на своем обонянии, которое, однако, похоже не особо помогает ему внутри автомобиля.
- Перевозчики.
Я еду ещё медленнее.
- Перевозчики?
Скиннер произносит это слово так, словно оно ему противно.
- Да ладно, с чего это, черт возьми, им нас преследовать?
Я пожимаю плечами, хотя уже выстроила собственную теорию. Они нас обнаружили и теперь стремятся заработать награду. Им она нужна больше, чем промышленникам, больше, чем купидам или кому-либо ещё. Вот поэтому они преследуют нас, поэтому они так опасны для нас.
- Просто дави на газ. Наша машина быстрее их.
- Нет, подожди, - мне не хочется на всей скорости примчаться к Бедламу и этим напрямую привлечь к себе внимание всей толпы туристов. - Мы должны нейтрализовать их здесь, - я резко торможу и вижу, что грузовик неуклонно приближается.
Теперь и Скиннер смотрит назад. Мы оба одинаково напряжены, я вижу это по тому, как он сжимает губы. Со временем я научилась читать по его лицу.
Тот факт, что на данный момент я могу посмотреть ему хотя бы в один глаз, облегчает задачу.
Перевозчики несутся к нам с не снижающейся скоростью, и на мгновение мне кажется, что они просто врежутся в нас и сметут с дороги. Но затем, в последний момент, водитель поворачивает машину и проезжает мимо. Я пытаюсь заглянуть внутрь фургона, но транспортное средство проехало слишком быстро.
Рядом со мной Скиннер снова оборачивается и смотрит через лобовое стекло.
- Не похоже, что они преследуют нас. Вероятно, они просто доставляют еду для сумасшедших.
- Наверное...
Я медленно толкаю руль вперед, и машина снова начинает двигаться. Хотя слова Скиннера и звучат логично, но у меня все еще есть плохое предчувствие.
Г
лава 19
Мы со Скиннером бок о бок пересекаем парковку, расположенную перед башней и направляемся прямо к хитроумной конструкции из песчаника. Только с близкого расстояния я понимаю, что Бедлам состоит не только из одного высокого здания с остроконечной крышей, но под ним ютятся множество небольших зданий. Между ними есть зеленые зоны, некоторые крошечные, другие растягиваются, подобно паркам.
- Это своего рода университет, - объясняет Скиннер. - Только плоское строение и башня открыты для туристов. В других зданиях готовят новых врачей в генной инженерии.
Я хмурюсь, задаваясь вопросом, почему кто-то желает учиться чему-то подобному. Даже мысль об этом заставляет меня содрогаться, потому что в этой профессии речь идёт не о помощи больным, а о том, чтобы насколько возможно, обезвредить безумцев.
- Не привлекай внимание, - шепчет Скинер, и вот мы уже выстраиваемся в очередь, которая толпиться перед плоским строением.
Теперь мы стоим прямо у подножия башни, возвышающийся в тёмное грозовое небо. Надвигающаяся гроза пока ещё не разразилась, и зловещие взгляды, направленные в небо, говорят, что все люди здесь надеются, что она пройдёт мимо. Мне самой нравятся грозы, непогода, бури и природные явления любого рода. Они показывают, что у промышленников всё-таки не всё под контролем, что они не могут управлять всем. Утешительная мысль.
- Проходите дальше, проходите дальше! - джентльмен в красном зентай костюме пропускает людей вперёд. На голове у него колпак с двумя длинными концами, с которых свисают колокольчики.
- Сотрудники носят шутовские колпаки, - ухмыляется Скиннер, и прежде чем я снова успеваю попасть впросак и спросить, что он имеет в виду, он продолжает: - Так называют ту штуковину, что у него на голове. Тот, кто её носит, считается идиотом.
Я не могу сдержать смеха.
- Колпак, который делает своего носителя идиотом?
- Раньше... Ах, забудь.
Я украдкой оглядываю толпу, но никто не обращает на нас внимание. Всё же я понижаю голос.
- ... Откуда ты вообще знаешь столько много о том времени?
- Не сейчас, - отвечает мой собеседник.
- Не останавливаемся!
Как и в цирке в Лиссабоне, людей, видимо, принуждают к их развлечению, и я слежу за тем, чтобы у меня ничего не украли. Ещё один мужчина в колпаке присоединяется к первому и протолкает посетителей внутрь. Только теперь я замечаю, что все держат в руках пластиковые карточки, которые показывают мужчинам, прежде чем войти в здание.
- Скиннер, - шепчу я.
- Тихо, - шепчет он в ответ. - Если мы не хотим экскурсии, то нас пропустят и так.
Две женщины, укутанные в одинаковые искусственные меха, поворачиваются к нам и синхронно хихикают.
- Хо-хо, пират, - говорит одна, что заставляет другую смеяться ещё громче. - Видимо, у нас тут кое кто объехал семь морей.
- И это только начало, - отвечает Скиннер, подмигивая ей.
- Мой брат, - вмешивается теперь вторая женщина, - тоже любит такие вещи. Монокль, глазные повязки - всё, что позволяет ему выглядеть дерзким. Но у него получается это не так хорошо, как у тебя.
На этот раз обе женщины смеются ещё громче, и я беспокоюсь, что скоро они преуспеют в том, чего я так хотела избежать: привлекут к нам внимание.
- Дальше, проходите дальше, - носитель шутовского колпака просит обоих дам показать ему билеты и толкает их вправо. Там они снова встают в очередь. Затем поворачивается к нам. - Экскурсия, билет, действительный в течение одного дня, года или...?
- Спонтанные посетители, - говорит Скиннер. - Нам еще нужны билеты.
Мужчина толкает нас влево. Здесь очередь намного меньше, и через несколько секунд мы попадаем внутрь здания.
***
Лобби большое и оказывает на меня успокаивающее воздействие. Внутри всё либо красного, либо золотого цвета. Толстые ковры заглушают наши шаги, в то время как мы направляемся к стойке, над которой изогнутыми буквами написано «билеты». За стойкой ждёт женщина в золотом халате. На ней нет этого нелепого колпака, зато колокольчики вплетены в волосы.
- Привет, - говорю я.
Женщина улыбается, и я замечаю маленькие камушки на её зубах.
- Добро пожаловать в башню Бедлам лондонского мегаполиса. Меня зовут Рейна Лаветти. Если вы желаете билет, действительный в течение одного дня, то обратились по адресу. Если вы уже заказали экскурсию или у вас есть...
- Нам нужны два билета, - прерывает её Скиннер, и на секунду мне кажется, что эта женщина просто продолжит барабанить свой текст, не реагируя на нас.
Потом все же закрывает рот, снова открывает его и говорит:
- Без экскурсовода вы можете следовать только по красной маркировке. Золотая дорожка предназначена для тура с гидом, а на платиновую тропу допускаются только владельцы эксклюзивных карточек.
- Нас, прежде всего, интересуют верхние этажи, мисс Лаветти: 22-й, 23-й, 24-й...
Я ожидаю, что эта дама сейчас объяснит нам, что 24-й этаж закрыт для посещений, но ничего подобного.
- Здание вам знакомо, или мне объяснить построение маршрута?
- Объясните, пожалуйста, - Скиннер улыбается.
- Внизу представлены экспонаты. Медицинские инструменты из домегополесного времени. На третьем этаже находится зал Холо. Там вы сможете посмотреть, как люди работали раньше. По всей башне размещены сенсационные залы, такие как старая библиотека или комната для буйных. А что касается размещённых здесь 24 пациентов: на нижних этажах находятся менее тяжёлые случаи. Чем выше вы поднимаетесь, тем радикальнее болезни. Люди, которые ранят сами себя или уже ранили и изуродовали. Пациенты, у которых галлюцинации... Мы предлагаем регулярные шоу, время представлений можно найти на информационных панелях повсюду в башне. Палаты пациентов по меньше мере с одной стороны ограничены стеклянной защитной перегородкой, так что вы в любое время можете взглянуть на людей, не рискуя, что на вас нападут. Шуты...
- Спасибо, - Скиннер кладёт на стол карту с AMOC Конроя. - Два билета, пожалуйста.