— Как жизнь слизнячая? — слегка усмехнулся змей.
— Молчи, скользкий змей.
Огрызнувшись, бедолага пополз вперёд. После него появлялась дорожка противной слизи, из-за которой у Муны сработал рвотный рефлекс. Чондэ усмехнулся и повёл девушку дальше.
— И в чём заключается твоя помощь? — решила поинтересоваться розоволосая.
— Всё тебе покажи и расскажи. Сейчас сама всё увидишь.
«Многообещающе», — подумала про себя Муна.
Через несколько минут скитаний по Преисподней, парочка подошла к площади. Муне показалось, что в одном месте собралось слишком много народу. Будто тут что-то намечается. Чондэ растолкал всех зевак, помогая своей подружке пробраться в первый ряд. Змей счастливо заулыбался, глядя вперёд, а купидон задрожала. Перед ней стояла виселица с торчащими из досок шипами. Всё было нормально, если бы не прикованный парнишка…
— Минсок…
— Что? — переспросил Чондэ.
— Нет… Всё в порядке…
Комментарий к Глава 3
Б: “Встаёт - они тоже не лежат без дела”, - а вот тут я бы поспорила :D
“А ведь можно умереть лишь от того, что твой животик решает за тебя, когда тебе есть! Людьми даже их организм управляет, поразительно…” - до слёз
ШТО?! КАК ЭТО МИНСОК?! АААААА?!?!?!
И да, у нас с тобой одинаково извращённое видение Чондэ :D Бедный котейка…
========== Глава 4 ==========
Поверье гласило, что если съесть голову человека, оставив только кости, то можно получить силу, сравнимую с божественной. Никто не знал, правда ли это, но и узнавать не пытались. Большой риск обрести не божественную силу, а свою смерть. Жители Преисподней бесстрашные — создали из глупого поверья настоящее шоу. Причём вход бесплатный. Неужели, они хотят нарушить закон ради какой-то старой байки? Это вызвало у Муны ужас. Чондэ не успел всё толком объяснить, как девушка выбежала из толпы, неуклюже пытаясь освободить Минсока. Толпа бушевала, но купидона совсем это не волновало. Когда у неё не получилось освободить парня из цепей, из глаз хлынули слёзы. Невинные горькие девчачьи слезинки заставили Чондэ подбежать к ней и тоже стать объектом всеобщего обсуждения.
— Муна, отцепись уже от него, не позорься, — тихо, но твёрдо сказал змей.
— Нет, я его не брошу! Освободи его, Чондэ, прошу! — как в бреду твердила она.
Толпа всё шумела и шумела. Краем уха, Муна слышала упрёки: «Да кто она такая, чтобы мешать ритуалу?», «Прилизанная девица не достойна стоять возле виселицы», «Откуда она вообще взялась?! Из каких трущоб?». Девушка нахмурила брови и повернулась лицом к толпе. Её крылья сияли, как никогда. Её стойка была воистину королевской. Всё-таки Муна унаследовала грациозность от своих родственниц — богинь. Толпа затаила дыхание, будто перед бурей, и слова девушки слышались, как эхо:
— Я — Мунхёк, дочь Купидона, племянница Зевса. Именем Бога, я приказываю!..
— Ой, заткнись, девочка.
Муна сглотнула. Ей показалось, будто она стояла перед дикарями, которые не знают, что такое мораль. Они смеялись, будто девушка — это какой-то клоун, вызванный им на потеху. Муна повторила свои слова снова: громко, чётко и через слёзы, но всем было плевать. Чондэ пытался отвести подружку от виселицы, но та упиралась, защищая бессознательного Минсока. Змей не хотел позориться ещё больше, поэтому забыл про былую вежливость и со всей силы оттолкнул девушку от жертвы. Муна упала на землю, но, не успев встать, почувствовала, как наматываются её волосы на кулак. Чондэ грубо оттаскивал подружку от парня.
— Нет, нет, отпусти меня!
Осколки больно царапали кожу. Как бы девушка ни старалась — удержаться на одном месте рядом с виселицей не получалось. Она ёрзала, вырывалась, но её попытки были слишком слабыми. Небеса молчали. Будто вся родня, которой она так гордилась, просто взяла и бросила её. Неужели, никто теперь не придёт на помощь? Из-за нескольких маленьких ошибочек она теперь никому не нужна. Муна кричала ещё громче, рвя глотку. Она молилась небесам, чтобы её услышал хотя бы самый слабенький ангелочек, который только есть.
— Убери руки от моей дочери! — послышался грубый мужской голос сверху.
Все уставились наверх. С небес Преисподней на своём верном летающем коне гордо спускался сам Купидон. Натянув тетиву, мужчина выстрелил в сторону Чондэ. Стрела обрезала намотанные волосы Муны, благодаря чему она смогла выбраться. Её прекрасные длинные волосы остались в кулаке разозлённого искусителя, который почти тут же кинул их на землю. Растрёпанная короткая причёска Муны щекотала щёку купидона. Мужчина крепко обнял дочурку, укрывая своим телом от всех бед. Девчушка плакала, как провинившаяся школьница. Купидон одним ударом по цепям освободил парнишку и прихватил его с собой. Никто не мешал им улететь. Толпа лишь бросала неодобрительные взгляды в сторону улетающего коня. А в голове Муны повторялась одна и та же мысль: «Небеса услышали меня».
Своей стрелой Купидон пронзил небо Преисподней, открывая проход обратно на Землю. Была уже глубокая ночь, ни одной посторонней души, поэтому мужчина смело смог показывать свои величественные крылья. Муна положила Минсока на траву, придерживая его голову. Его кожа похолодела, губы посинели, будто из него высосали всю жизнь. Девушка сжала его ладони, пытаясь согреть руки. Слезинки капали на одежду парня, впитываясь моментально.
— Ким… — выдавила сквозь слёзы Муна. — Прошу тебя, очнись…
— Мунхёк… — попытался вмешаться Купидон.
— Минсок, прошу тебя!..
Муна обвила шею парня и вовлекла в долгий поцелуй. Так ангелы возвращали людям жизнь, и девушка думала, что и она сможет. Задыхаясь, розоволосая целовала его снова и снова, прижимая к себе ещё сильнее. Холодная рука легла на её затылок, сминая её короткие волосы. Муна тут же отстранилась, смотря на лицо парня. Его слегка приоткрытые веки и лёгкая ухмылка делали его живым.
— Чш-чш… — нежно прошептал Минсок. — Кто тебя обидел? — Муна застыла. — Что с твоими волосами?
— Ким… — как дурочка заулыбалась она. — Ты живой.
— Мне не привыкать, — усмехнулся Минсок и снова закрыл глаза.
***
Pov Минсок
Чувствую себя, как при сильном похмелье. Почему я понял это, только тогда, когда чуть привстал? Это надо мной так организм издевается? Я уж подумал: «Ох, как хорошо. Всю ночь бухал, и даже голова не болит», — и тут он мне отвечает: «Ты, тварь, начни вставать». Я встал. Шатает жутко. Осмотрев себя, я разинул рот. На мне было какое-то странное платьице, а-ля Греция. Неужто мне придётся искать людей и как дебилу у них спрашивать: «Какой сейчас год?!»? Хорошо, что в моём состоянии у меня ещё есть силы шутить.
И тут вдруг вместе с головной болью ко мне пришло озарение. Я вспомнил. Всё, что было. Последнее и самое яркое из моих воспоминаний, это то, где рядом сидит и плачет Муна, а я глажу её короткие волосы. Они выглядели так, будто их кто-то небрежно обрезал ножом. Потом я снова отрубился и проснулся здесь.
Дверь резко открылась, и в комнату влетела (в прямом смысле) Муна. Она была облачена примерно в такие же тряпки, как и я, только чёрные. Её крылья были больше, чем тогда и волосы тоже отросли. Только не говорите, что я спал несколько лет, я же зарыдаю! Насколько же неработоспособным в сексе я мог стать за это время?!
— Минсок, я так волновалась, — Муна вцепилась мне в шею, а я и оттолкнуть не мог.
В сердце приятно закололо. Я будто увидел рассвет, вкусил запах утра и счастья одновременно. Не сдержавшись, я обнял девушку в ответ, но более крепко, так, как хотел и как мог. Но появившийся в дверях мужчина меня смутил, поэтому я убрал свои руки с чужой талии.