- Она во всём виновата. - говорит Берг.
Мама не отвечает, переводит взгляд с надувшего губы сына на плеер и обратно.
- А почему он был в шкафу? - спрашивает она, и Берг делает вид, что её не расслышал. Тогда мама повторяет вопрос.
- Просто. - мрачнее прежнего бурчит мальчик. Берг, забыв о том, что не надо бы портить имущество при человеке, который за это имущество платил, снова засовывает палец в дыру на покрывале, и та увеличивается в размерах.
Мама хватает его за руку и теперь смотрит уже чуть сердито.
- Берг? - мамины брови съзжаются посередине.
- Чего? - огрызается мальчик. - Я что ли виноват? Они могли его сломать, мам! Я не хочу, чтобы кто-то другой слушал мой плеер!
- То есть ты прятал плеер в шкаф, чтобы ни с кем не делиться? - брови теперь мечутся по лбу, не зная какое выдать выражение: удивленное или ещё более сердитое.
- Нет. - отвечает мальчик. - Да я запросто могу поделиться. Просто не хочу.
- И в школе никому не даёшь?
- Я не ношу его больше в школу.
После этих слов взгляд у мамы такой, будто в комнате вдруг появился слон, и ей неловко сказать, что он здесь не по адресу.
- Я правильно понимаю, что ты спрятал плеер, чтобы его никто не сломал? - Мальчик с видом несправедливо наказанного говорит, что так оно и есть. Тогда мама продолжает. - И сам ты его не слушал, и другим не давал? - Бергу эти слова нравятся меньше, но они точно описывают ситуацию, поэтому ему приходится согласиться. Но , чтобы не выглядеть глупо, добавляет, что слушал его дома в комнате, когда все ложились спать. - Когда мы с папой ложились спать? - удивляется мама. - Чтобы и мы не слушали? - Берг краснеет и не отвечает. - И вот ты его спрятал, никто им не пользовался, даже ты сам, никто не мог его сломать, но он взял и сломался? - голос у мамы сочувствующий. Берг молчит. - Ирония судьбы. - добавляет она и встаёт с кровати.
Она подходит к двери. Берг следит краем глаза.
- Ничего тебе говорить не буду. - оборачивается мама. - Но ты должен выйти и попросить прощения. Сестра не виновата, что там лежал плеер, сын. Шкаф - необычное место, признай? Можно было оставить на столе, где на него точно бы не наступили.
Когда через пять минут Берг не вышел из своей комнаты, за ним пошел папа и сказал: «Давай-давай, вылезай из пещеры. Гости ждут». Весь вечер Берг просидел в кресле с пультом от телевизора в руке. Насупленный, мальчик ни с кем не говорил. У сестры прощения он не просил, но кажется, об этом все забыли.
Лидия, сначала тихая и смущённая, скоро повеселела и затараторила что-то о школьном празднике, на котором она будет играть фею. Берг фыркал про себя: «Ага! Фея, как же». Что это значило, он и сам не понимал, но от этой колкости в адрес родственницы, хоть и не высказанной вслух, ему было легче.
Конец