Открытое имя Божие делает возможным прямое обращение к Богу. Это уже не сравнительное наименовение или титул, выражающее положение обращающегося по отношению к Божеству. В отличие от этого, открытое Моисею имя является личным именем Бога. Оно дает возможность обращаться непосредственно к личности Божества, не прибегая к оскорбительным для Творца всего сущего сопоставлениям. Возможность обращения к Богу по Его личному имени, таким образом, принципиально необходимый аспект веры в Единого Бога: "будут уповать на Тебя знающие имя Твое, потому что Ты не оставляешь ищущих Тебя, Господи". Личное имя как возможность прямого обращения к Богу и средство освящения народа устанавливают между Богом и Его людьми особую, невозможную вне веры в Единого Бога, связь. Сам Господь говорит об этой мистической связи: "Вот имя Мое навеки, и памятование обо Мне в род и род"
Строго говоря, на вопрос Моисея об имени Божием, Господь дает несколько связанных друг с другом, но не идентичных ответов. Первый ответ заключен в словах "Я есмь Сущий". В втором случае мы приходим к такому истолкованию фразы: "Я -- Тот, Кто Существует, Существующий", "Я Тот, Кто Я Есть". Третье, более трудное для выражения истолкование, можно попытаться обозначить формулами "Существую, как существую" или даже "Я -- это Я".
Свт. Григорий Нисский пишет, что откровение имени "Сущий" дарует нам "познание Истины, которая сама явит себя нам. Познание Сущего становится очищением от неверных представлений о не-сущем". Далее, говоря об истине бытия Божия, свт. Григорий пишет: "Вот каково, на мой взгляд, определение истины: отсутствие ошибочных представлений о Сущем. Обман есть возникающий в сознании человека вымысел о не-сущем, которое представляется реально существующим. Истина, напротив, есть твердое понимание того, что в действительности существует. И человек, погруженный немалое время в рассуждения об этих возвышенных предметах, наконец, рассудит, что есть поистине сущее и по своей природе обладает бытием, а что -- не-сущее и только кажется бытием, так как по природе своей не обладает самостоятельным существованием". Далее свт. Григорий говорит о безусловности бытия Бога следующее: "Если же разум присмотрится к чему-либо иному из сущего, то он не обнаружит никакой вещи, которая не нуждалась бы в другой вещи и могла бы существовать, не будучи причастной истинно сущему. А то, что всегда остается точно таким же, не возрастает и не умаляется, равно не подвержено изменениям ни в лучшую, ни в худшую сторону (ибо худшему оно чуждо, а лучшего для него нет), что совершенно не нуждается в другом, к чему единственному стоит стремиться, что причастно всему и не становится хуже от этой причастности, -- вот что по сути является Сущим, и постижение его и есть познание истины".
- В фундаментальной онтологии Хайдеггера краеугольным камнем является слово-категория Dasein, перевод которой затруднителен ( "Вот-бытие"). Dasein отражает истинное существо бытия Сущего, которое пронизывает Мир-Речь на уровне отглагольных связок "есть" - (от Автора).
Свт. Григорий Нисский говорит: "Тогда это произошло с Моисеем, а теперь происходит с каждым, кто, как и он, освободился от земной оболочки и воззрел на свет из терновника -- то есть на воссиявший нам во плоти, словно в терне, луч, который, по слову Евангелия, есть Свет истинный и сама Истина".
В Откровении при Неопалимой купине, таким образом, содержатся основополагающие для нашей веры истины о Боге и Его замысле о спасении мира. Не случайно видимое чудо несгорающего куста стало для восточных христиан одним из основных символов Воплощения Сына Божьего от Приснодевы Марии. Наиболее важными для нас являются откровение о безусловном бытии как одном из основных свойств Божества и откровение о Его единственности и милосердии" (Конец цитаты).
Итак, сказано ведь здесь о Трех кустах, среди которых искала свою Неопалимую Купину Россия в лице Моисея-Ельцина, который вот уже более 12-ти лет ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА вместе со своим преемником водит нас по дороге из советского фараоновского плена.
Первым был выбран куст Гайдара-Чубайса, но этот куст хотя и был горящим, но все же НЕ НЕСГОРАЮЩИМ, он сгорел моментально - за 1992-й год, и далее России жила лишь невнятной памятью об этой вспышке. Отношение к этому кусту я неоднократно выражал в своих статьях, а более всего тем, что вступил в СПС после его провала на прошедших думских выборах. Этим я подчеркиваю свою веру в то, что опыт первого горения, вспышки августовской демократической революции 1991-го года, создавшей моральный задел первого реформаторского правительства, доказывает существование в реальности Купины неопалимой, того истинного "умственного продукта", который обеспечит действительную Реформацию России, Российское Возрождение.
А вот свое резко отрицательное отношение ко второму Кусту, кусту Авена-Кордонского, я неоднократно высказывал также и более подробно представлю в дальнейшем изложении. Эта верблюжья колючка для верблюдов-кораблей пустыни и не думала возгораться, лишь сгрудившиеся округ нее жрецы-политтехнологи постоянно утверждали, что возгорание вот-вот начнется и выносили собравшимся из шатра на Старой площади огонь, зажженный от обычной газовой горелки, огонь от ПРИМУСА.
Поговорим о Третьем Кусте и построим этот Разговор с Найшулем о Неопалимой Купине в виде дистанционного ДИАЛОГА (реплики Найшуля взяты из его лекции http://www.polit.ru/research/lectures/2004/04/21/vaucher.html):
Найшуль: Времени мало, поэтому я коротко скажу о тех важных наблюдениях, которые сделал этот третий куст, одним из участников которого я был. В конце 70-х годов не только наша группа, но и еще несколько толковых человек в Госплане знали, что страна находится в смертельном экономическом кризисе. Нам это было понятно гораздо раньше, чем об этом начали говорить диссиденты или какие-то "голоса". Как мы об этом узнали? Точка, в которой чувствуется состояние дел в рыночной экономике - stock exchange. Точка, в которой чувствуются все проблемы плановой экономики - это Госплан. Госплан лихорадило, лихорадило не как организацию, а как схему работы - Госплан все время пересчитывал собственные планы. Итак, в конце 70-х годов в Госплане ощущалось, что система находится в кризисе, из которого у нее, по всей видимости, нет выхода.
Шилов: Сначала несколько слов о феномене Группы Мозг (Модели: Общество-Закон-Государство). Это объединение, объединившее органически в начале 2003-го года до той поры шедших своим путем (1) метаклассическую философию http://lib.ru/POLITOLOG/SHILOW_S/ ; (2) математику, представленную Людьми школы Института прикладной математики, имеющими опыт автоматизации крупных советских организационно-технических систем и проектирующими в сфере IT-бизнеса, (3) "дазайн", как комплексное проектирование реальности (от архитектурного - до информационно-технологического) (студия "Dasein"); (4) малый бизнес, разрабатывающий и эксплуатирующий микроэкономические модели городского благоустройства; (5) политическую группу либерал-федералистов.
В рамках семинара, посвященного выработке Модели развития России, в ходе которого и происходила институционализация Группы Мозг, мы начинали с четкой и уверенной посылки о принципиальной математической ограниченности (неразработанности) экономического детерминизма, экономической модели. Понимание того, что экономические модели не являются сегодня счетными моделями даже в монетарной сфере их применения, и в силу этого не являются и полноценными теоретическими моделями, способными к верифицируемому моделированию, к формированию вычислительных систем, к прогностике, к формированию организационно-технологических систем и эффективных инструментов реального экономического развития, - это понимание требовало выхода на новый теоретических уровень формализации экономических процессов. При этом, под формализацией экономических процессов понималась не тотальная их математизация ради математизации (тут прикладные математики-автоматизаторы вполне справедливо дискредитировали линию НЕПРИКЛАДНОГО свободного идеального математико-теоретического конструирования в такой же НЕПРИКЛАДНОЙ сфере экономического моделирования), а такое их (экономпроцессов) упорядочивание, которое сделает возможным их автоматизацию, поскольку кредо всех прикладных математиков-автоматизаторов состоит в том, что "нельзя автоматизировать беспорядок". Таким образом, мы пришли к идее АЛГОРИТМИЗАЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ, находящейся НА СТЫКЕ ПРИКЛАДНОЙ МАТЕМАТИКИ-АВТОМАТИЗАЦИИ И ЭКОНОМИЧЕСКОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. При этом, алгоритмизация экономических процессов рассматривалась с точки зрения третьего основания, не сводимого как к теории программно-информационного обеспечения (автоматизации), так и к экономической теории. Это третье основание продолжает сегодня разрабатываться и может быть определено как, своего рода, "философия числа". В этом качестве не смогла состояться отечественная методология по ряду причин, главной из которых являлось отсутствие у нее собственной предметной области - методология бралась за все, не прояснив собственные основания ( "в методологии нет бытия", - этим кредо возможности методологии как продуктивной теории формализации подрезал сам ее основатель Щедровицкий, и, как бы Генисаретский не старался, ничего тут уже не поправишь в судьбе методологии). Как известно, универсальная теория алгоритма сегодня отсутствует - НЕТ ЕДИНОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ АЛГОРИТМА. Таким образом, создание и продвижение "философии числа" есть дело выявления собственной предметности и того непосредственного бытия, посредством которого и осуществляется АЛГОРИТМИЗАЦИЯ (субстанционально, функционально, акцидентарно) ПРЕДМЕТНОСТИ и БЫТИЯ ЧИСЛА. Хайдеггер писал в своей работе "Положение об основании": " Человек является animal rationale, живым существом, он требует отчета и дает отчет. Согласно этому, человек есть считающее живое существо. При этом слово "считать" понимается в широком смысле, который слово ratio (изначально - слово римского торгового языка) получает уже у Цицерона, когда греческое мышление перенимается римским представлением... Исчерпывает ли это определение animal rationale сущность человека? Не остается ли сущность человека, не остается ли его принадлежность бытию, не остается ли сущность бытия, все более нас озадачивая, все еще чем-то достойным мышления? Смеем ли мы, если уже дело должно обстоять таким образом, оставить на произвол судьбы это достойное мышлению в угоду неистовству исключительно считающего мышления и его гигантских успехов? Или мы обязаны найти путь, на котором мышление способно было бы соответствовать этому достойному мышления, вместо того, чтобы, околдованные считающим мышлением, мы прошли в мысли мимо чего-то достойного мышления? Это - вопрос. Это мировой вопрос мышления. В ответе на него решается, что станет с Землей и что станет с Dasein человека на этой Земле".