У многих на рубахах блестел серебряный крест на георгиевской ленте — знак отличия Военного ордена святого Георгия. Часто встречался и круглый серебряной знак с красным крестом — знак отличия ордена святой Анны. Он давался солдатам и унтер-офицерам за двадцать лет беспорочной службы. Левее этих наград на груди у ветеранов можно было видеть медали «За персидскую войну», «За турецкую войну», «За оборону Севастополя» и медали кавказские. В толпе ветеранов, направлявшихся в церковь, изредка виднелись черные и белые платки женщин: из Семейного корпуса шли инвалиды со своими женами.
Подходя к ступенькам крыльца, снимали фуражки, крестились. Перед высокими дверями собора, с отведенными в стороны чугунными решетками, вытирали ноги о положенные здесь выстиранные мешки, вновь осеняли себя крестным знамением и по красной ковровой дорожке проходили в церковь. У каждой роты свое место, свой неочерченный квадрат на шахматном полу, тут и отстаивали службу.
В офицерской столовой за большим, покрытым белой скатертью столом завтракали офицеры. Во главе стола — высокий и сутуловатый подполковник с белым крестиком ордена святого Георгия на груди, заместитель начальника богадельни. На стене за его спиной большой портрет императора Николая I. Царь изображен во весь рост. Белоснежные лосины туго стягивают выпирающее брюшко.
Огромный буфет, угловой диван с мягким сиденьем и овальным столиком на одной ножке перед ним, мягкие кресла и стулья с высокими спинками у обеденного стола создавали атмосферу уютной домашности. Немало способствовала тому и большая, свисающая с потолка на цепи керосиновая лампа узорчатого бронзового литья.
— Думаю, господа, заказать себе крест Владимира с мечами, — говорил, орудуя вилкой из «польского серебра» штабс-капитан Михайлов, тучный пехотный офицер небольшого роста.
— Если не ошибаюсь, Павел Иванович, — отвечал ему после всеобщего непродолжительного молчания уланский ротмистр Петрушов, — вы получили Владимира до пятьдесят пятого года?
— Перед самым указом.
— Тогда вам положен без мечей, — проговорил ротмистр, принимая тарелку со щами у одетого в белую куртку солдата.
— Мало ли что… А я закажу.
Большинство этих людей давно уже утратило всякое тщеславие, желание выделиться, отличиться. Познав войну, жестокость и несправедливость, они спокойно доживали свою жизнь, не мечтая о богатстве и славе. Михайлов же не оставлял надежд и часто досаждал товарищам рассказами о том, как играл в карты с адмиралом Истоминым и танцевал на балах у губернаторов, похвалялся своими боевыми подвигами и высокими связями.
— В таком случае, господин штабс-капитан, вы с неменьшим успехом могли бы отказаться от потомственного дворянства, — произнес подпоручик Козельцев, намекая на то, что Михайлов стал потомственным дворянином благодаря Владимиру, незадолго до ограничения, по которому возведение в это сословие могло достигаться только с получением чина полковника.
— Но я ведь не из унтеров вышел в офицеры, подпоручик, — обозлился штабс-капитан, — я, если бы не был ранен, тут же получил бы майора. И тогда не сидел бы здесь с вами за одним столом.
Подпоручик Козельцев поднял голову, выпрямил спину и положил ладони на скатерть. В офицеры он был произведен из низших чинов за храбрость и отличие в Кавказской войне. Недаром одет в черкеску.
Перехватив его взгляд, подполковник громко и твердо сказал:
— Довольно, господа! Прошу прекратить! Петр Федорович, — обратился он к ротмистру Петрушову ровным, спокойным голосом, — поскольку поручик Старостин болен, прошу вас сегодня взять командование над огородниками. Вам надо проследить, чтоб к вечеру пропололи морковь и репу. Там у них толковый фельдфебель. Как его… Мельников.
— Слушаюсь! — отвечал ротмистр. — Только позвольте до обеда отлучиться на часок. Хочу проведать в лазарете поручика Старостина.
— Ради Бога, Петр Федорович. А вас, Афанасий Лазаревич, как артиллериста, — продолжал подполковник, — я хотел бы просить заняться вместе с вашими молодцами водоподъемной машиной. К полудню прибудет инженер из Москвы. Надо заканчивать установку маховиков. Будем запускать. Все остальное без изменений — сады, цветники, кузница, отливка фонтана.
После разводов одетые в рабочую робу литейщики отправились под командованием рядового Иванова к литейному заводу богадельни, на котором были отлиты чугунные въездные ворота. Теперь инвалиды трудились над отливкой круглого фонтана. Он должен быть установлен посреди цветников и клумб перед Покровским собором.