— Миша, объясни, пожалуйста, что происходит? — не вытерпел я.
— Мясо ищем, — ответил он, — свежее мясо. Теленка или барашка.
Нас усадили на открытой веранде аэродромного ресторанчика. Вместе с нами было человек десять. Здесь были секретарь райкома комсомола, председатель Союзспорта, председатель спортивного общества, руководитель сванского ансамбля, летчик, друзья Мишиного детства.
Принесли сначала один ящик сухого вина, потом второй, затем третий… Время от времени к нашей веранде подъезжала машина или подходил человек, что-то говорил и ставил на пол три, шесть, десять или двадцать бутылок вина.
— Все не могут здесь разместиться, — пояснил Миша напуганному лесом бутылок Нурису, — поэтому посылают нам вино, чтоб мы хорошо провели время. Я нарочно отказался от всех приглашений в дома, чтоб не мучить вас аракой.
— Кто посылает? — не понял Нурис.
— Да все. Вот когда приносят, говорят от кого.
Мимо нас пронесли на руках двух глазастых молочных телят. Доверчивых и беспомощных. У меня сжалось сердце.
— Да… — протянул Нурис. — Такого я еще не видел. Но оказалось, он не разделял моей интеллигентской сентиментальности, а смотрел на вещи как казах, человек, родившийся и выросший в Средней Азии.
— Настоящий скотовод, — сказал он, — никогда не зарежет такого теленка. Это кощунство: ведь к осени он уже бычок или телка.
Миша вежливо улыбнулся:
— Для вас. Для гостей здесь ничего не жалеют.
Нурис только начинал осваивать сванский характер и так же часто попадал впросак, как когда-то и я…
Тосты, тосты, тосты… Когда стало смеркаться, откуда ни возьмись появилась машина и стала освещать наш стол своими фарами. Тосты за всех присутствующих, тосты, самые приятные, хвалебные, доброжелательные.
Почему здесь люди говорят за столом друг другу так много приятного? У русских ведь не так. «Ваше здоровье!» — «Ваше здоровье!» — и все. Видимо, это исторически сложившаяся традиция. Она родилась из склада жизни вечно враждующих и в то же время ненавидящих вражду людей, она в какой-то степени результат многовековой кровной мести. Попробуй сказать о человеке плохо, попробуй за столом покритиковать свана, сказать о его недостатках! Не знаю, чем это может кончиться… Я высказал эту мысль вслух, но Миша со мной не согласился.
— Просто все люди должны всегда желать другим добра, — опять вежливо улыбнулся он и затянул: — «О, Лиле!» — гимн солнцу. Его сразу подхватил дружный хор упругих голосов. Пели ребята здорово. На несколько голосов, слаженно, густо. Звук вставал тугой стеной, не пробьешь и колоколом. Любой хор в Верхней Сванетии, даже самый импровизированный, звучит как хорошо отрепетированный ансамбль.
Спели и мою любимую. «Неужели тебе не надоели горы и ты не хочешь спуститься вниз ко мне?» — спрашивает невеста. «Нет, горы никогда не надоедают, они всегда красивее и желаннее, чем женщина».
О песнях трудно писать, их надо слушать. Попробую все-таки кое-что о них рассказать.
Сванские песни прежде всего отражают историю народа и его оригинальный быт. Многие из них сохранились точно в таком виде, какими они были пять, семь, девять столетий назад. Почти исчезла национальная одежда свана, умерли многие обычаи и традиции, разрушились даже кое-где башни и дома-за́мки сванов, но песни остались жить во всей своей первозданной красоте и неприкосновенности.
До сих пор старинные сванские песни сопровождаются иногда хороводами и сольными танцами, к этому присоединяются также мимические сцены, что-то вроде театрального действа. Получается сочетание пения, танца и драмы. Это очень древняя форма искусства, такая древняя, что вряд ли где-нибудь в другом месте, кроме горной Грузии, ее и увидишь. Да и здесь-то теперь это случается не часто: старики уходят, а молодежь не очень этим интересуется. Я уверен, придет время, и сваны будут по крупицам собирать и восстанавливать свои замечательные, неповторимые песни, танцы и хороводы. Хорошо, если удастся еще кое-что сохранить постоянно действующему сванскому ансамблю песни и пляски.
По своему характеру все сванские песни можно разделить, видимо, на бытовые, или трудовые, военные, походные и культовые песни и хороводы.
Песни походные звучат как своеобразные марши с очень интересным, оригинальным ритмом. С ними хорошо идти на перевал, еще лучше с перевала. О свободе сванов, о народных героях и вождях рассказывают песни военные. Они обычно сопровождаются хороводами. В этих песнях часто упоминается царица Тамара, воспеваются ее красота, ее дорогой наряд, убранство коня и т. д.