Анна вскоре после свадьбы овдовела, а Екатерина через несколько лет замужества, не выдержав «заморской» жизни, самовольно вернулась со своей единственной дочерью в Россию и поселилась в Измайлове, где до конца своих дней жила ее сестра Прасковья.
В 1730 году, когда на престол вступает Анна Иоанновна, прусский посланник сообщает своему королю: «Герцогиня Мекленбургская Екатерина Ивановна и сестра ее великая княгиня Прасковья Ивановна тайно стараются образовать себе партию, противную их сестре императрице». В Измайлове образуется «факция»[33] с целью уничтожения иностранного влияния и подготовки дворцового переворота. Заговорщики встречаются в церкви Иосафа Царевича, где в приделах и переходах удобно поговорить о делах.
«Факция» развивается, крепнет, но не дремлет и императрица Анна. Муж Прасковьи — Дмитриев-Мамонов, человек редкой храбрости, руководитель военной коллегии и автор «Воинского артикула», во время переезда императрицы в Измайлово, командует ее почетным эскортом. И вдруг замертво падает с лошади. Через год умирает и сама Прасковья. Иностранные послы и дипломаты извещаются о том, что царевна умерла от тяжелой и давней болезни. Но никто до этого не слышал о том, что Прасковья больна. Случайности и совпадения более чем странные.
Сразу же после смерти Прасковьи Иоанновны подвергаются пыткам и уничтожению все участники «факции». Погибает под пытками глава Московского Печатного двора, один из просвещеннейших людей того времени Алексей Барсов за то, что напечатал антиправительственный памфлет. Одним из первых поднимают на дыбу «святого человека» Тимофея Архипова. Сыску известны его слова, сказанные после прихода к власти Анны: «Нам, русским, не надобен хлеб, — мы друг друга едим и с того сыты бываем». Во время пытки юродивый не проронил ни слова.
И все-таки по протоколам тайной канцелярии можно теперь восстановить картину деятельности измайловских заговорщиков. Москва не хотела, не принимала иностранцев у власти. В этом царевну и ее сторонников поддерживали бояре и народ. В одном из донесений иностранного дипломата говорилось:
«Народ с некоторого времени выражает неудовольствие, что им управляют иностранцу. На сих днях в различных местах появились пасквили, с крепость заключены разные государственные преступники. Все это держится под секретом. Главная причина неудовольствия народа происходит от того, что были возобновлены взымания недоимок… одним словом, народ недоволен».
Ко всему этому присоединились слухи об отравлении Петра, сомнительность прав на престол Анны Иоанновны и польские интересы. Для жителей Измайловского дворца наступают черные дни. Нет больше театральных представлений, нет пышных праздников и царских выездов, какие бывали при Алексее Михайловиче, и, главное, нет уже знаменитых соколиных охот. О них стоит рассказать подробнее. Во-первых, потому, что происходили они часто в Измайлове, в нашем нынешнем Измайловском парке, а во-вторых, в них хорошо отражается быт того времени.
Уже в «Слове о полку Игореве», созданном, видимо, в 1185 году, не раз упоминается о соколиной охоте.
«Помняшеть бо речь первых времен усобице, — тогда пущашеть 10 соколовь на стадо лебедей; который дотечаше, та преди песнь пояше старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зареза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святославличю. Боян же, братие, не 10 соколов на стадо лебедей пущаше, но своя вещиа персты на живая струны воскладаше; они же сами князем славу рокотаху».
И дальше:
«И потече к лугу Донца и полете соколом под мъглами, избивая гуси и лебеди к завтроку и обеду и ужине».
Соколиная охота с самых древних времен была любимейшим занятием удельных князей и русских царей. По преданию, князь Олег еще в IX веке построил в Киеве соколиный двор. Об этой охоте упоминается в поучении Владимира Мономаха, а также в законах Ярослава. С VII века известна легенда о покровителе соколиных охотников святом Бавоне, очень интересно повторившаяся в русском предании времен Ивана Грозного о Трифоне-сокольнике.
33