– Экая ты затейница! – пробормотал он, взявшись за дверную ручку.
– Вон пошел! – погрозила ему хлыстом.
– Уже ухожу, – пробурчал, открыв дверь. – Но если передумаешь…
– Я тебя сейчас!!!
– Всегда, как только захочешь! – ухмыльнулся и выскочил в коридор.
Паразит какой! Никакого стыда, одно сплошное самомнение, раздутое, как клобук у кобры!
Взгляд упал на трусы, сиротливо оставшиеся лежать в кресле.
Подхватила их двумя пальцами и открыла дверь.
– Ну, поняла, что не стоит отказываться? – расцвел улыбкой потерявший остатки совести чешуйчатый. – Знал, что не устоишь перед соблазном!
– Забери свое исподнее, – процедила и протянула ему труселя. – И впредь чтобы и оно, и брюки, всегда было на тебе, понял?
– Проверять будешь? – проникновенно улыбнулся.
– Иди спать! – ответом я оборзевшего геккона не удостоила. – Подъем в пять утра, – направилась обратно в спальню.
– Во сколько?! – неслось мне вслед. – Это незаконная эксплуатация драконьего труда!
– Зато на эротические подвыверты сил у тебя точно не останется с таким графиком, – пробурчала я, захлопнув дверь комнаты. – Угораздило же такого извращенца купить!
Стянула с кровати белье, на котором он лежал своей голой попой, и постелила свежее. Задула свечи и, рухнув на постель, расхохоталась – впервые за последние недели.
Вот уж точно, скучно нам теперь точно не будет!
Глава 5. Лотос
А ночью снова пришел он. Нет, не Черут, но уж лучше бы дракон заявился, в самом деле, чем этот проклятый сон, который мучает меня с детства.
Темнота обтекает со всех сторон, как гнилая вода, из которой кто-то смотрит на меня. Жадно, с ненавистью, А я стою, как вкопанная, не в силах шевельнуться. Лишь ощущаю, что он уже настолько близко, что моего лица касается его дыхание.
Не имею ни малейшего представления, кто это. Чувствую, как это зло медленно кружит вокруг меня, то ли не решаясь напасть, то ли чего-то ожидая. Бежать некуда, да и ноги не слушаются, не могу сделать и шага.
А потом приходит покалывание в ладони. Я подношу ее к лицу, пытаясь рассмотреть в темноте, что там такое. И вдруг вижу лежащий на ладони цветок лотоса. Белый, с едва различимым розовым напылением по краям нежных лепестков – будто рассвет прикоснулся к нему, погладил, поцеловал, поделился своей красотой.
Лотос сияет изнутри, пульсирует, будто сердце. Я успокаиваюсь, глядя на него, и улыбаюсь. Он дарует силы и защиту, несет ответы на те вопросы, что теснятся в голове, переполняя разум.
Но потом его накрывает Тьма. Лепестки скукоживаются, как бумага в огне, чернеют, и вся эта грязь, которая только что была первозданной чистотой, впитывается в мою ладонь, проникает в кровь, бежит по жилам. И плоть тоже чернеет, оскверненная Тьмой.
А потом я слышу смех из темноты. Торжествующий, злорадный, упивающийся тем, что происходит со мной.
Следом приходит боль.
Невыносимая, яркая, безжалостная, будто под кожей беснуется огонь, разведенный напополам с кислотой. Меня переполняет ужас, он сочится из каждой поры на моем теле. Унося с собой мою жизнь.
***
Вскрикнув, я проснулась. Долго лежала без сна, чувствуя, как сердце бьется, будто птичка в силках. Покосилась на окно. Между половинками занавесей было видно темно-синее небо, уже припорошенное розовой дымкой подступающего рассвета. Все равно не усну, чего уж тут.
Я встала и, накинув халат, вышла из спальни. Во сне темнота меня пугала, а в реальности уходящая ночь скорее очаровывала растворяющимися тенями, которые сонно вздыхали по углам. Под ногами недовольно поскрипывали половицы, приятно холодя мои ступни. Дом еще спал, укутанный тишиной, будто одеялом.
– Не трогай ее!
Резкий крик, разорвав спокойствие ночи, заставил меня замереть на месте. Сердце забилось так часто, что толчки крови набатом отозвались в ушах. Что происходит?
Я прислушалась. Сдавленные стоны и бормотание привели меня к двери Черута. Толкнув ее, вошла внутрь и подошла к кровати, на которой он метался, будто в бреду. Похоже, плохие сны навещают и его тоже.
– Проснись, – я присела на постель и потрясла мужчину за плечо.
– Это была ты! – выдохнул он, резко сев и схватив мое запястье.
– Я, – улыбнулась ему, тяжело дышащему.
– Что?.. – не понимая, свел брови к переносице.
– Ты кричал во сне. Кошмары мучают?
– Наследство солдатской жизни, – кивнул, отведя глаза. – Много чего натворил, гордиться нечем. Теперь, пока луна на небе, мне нет покоя. Говорят, она воздает грешникам по заслугам – находит их и окунает в ад.