— Просто читаю много.
— Да? – это уже Елен, открыла второй фронт. Я немедленно за это ухватился.
— Да! Джимми знаешь, какой у нас умный, почти такой же, как я сильный, – я поднял руку, согнул ее и напряг бицепс, выставляя его напоказ, получилось весьма эффектно, хотя и недооценено собравшимися – темно, наверное, было.
— И про звезды все знаешь? – спросила Елен, развернувшись и пытаясь заглянуть Джиму в глаза, лишь бы не быть сраженной размером моих мышц.
— И про все! Я же сказал! – я не терял надежд и напряг вторую руку все с тем же успехом.
— Как интересно… — снова сказала Елен.
Что-то в ее голосе мне не понравилось, и я опустил руки.
— А что это за яркая звезда? – Эльза указала куда-то Елен за спину, все кроме меня оглянулись и у Эльзы появилась, наконец, возможность высвободиться из-под слишком братской опеки Джеббса и встать.
— Это не звезда, это планета. Венера, — продолжал умничать Джим. – А вот там Марс, остальные не видны невооруженным взглядом.
— А если в прицел посмотреть? – спросила Эльза. Джеббс засмеялся, то ли просто так, то ли со злобы за прерванные ласки — не понятно, хотя всем было ясно, что смотреть в прицел винтовки на звезды толку мало, если только он не оптический.
— Тут прицелом не обойдешься, тут нужен телескоп, — как всегда спокойно, будто разговаривает с детьми, ответил Джим. – Мой дома остался, а то бы я вам показал эту красоту…
— Ну, я думаю, что ты и так сможешь показать нам всю свою красоту, — Эльза начала приближаться к Джиму самой развязанной походкой из своего нью-йоркского, да и не только прошлого, проводя параллельно вендеттовские действия по отношению к Джеббсу, да и просто позиционируя себя центральной фигурой вечера.
Джимми никак не отреагировал на ее демарш и продолжал смотреть вверх. Придя в пустоту, Эльза развернулась и потопала на свое место мириться, а я только сейчас понял, что так много слов подряд в общении с малознакомыми людьми я слышал от Джима только в шестом классе. Тогда к нам в школу пришел новый учитель и по неосторожности, а может и с легкой руки своих новых коллег-интриганов, не предупредивших новенького, что у нас учится такой мальчик как Джим Гаррисон. Едва урок начался, как новенький сразу же начал делать Джиму замечания, за то, что тот не слушает учителя, а читает на уроке какую-то книгу. Хотя даже не читает, а, по-видимому, просто рассматривает картинки, потому, что читать с такой скоростью, с которой он листает страницы, невозможно. Джимми никак не отреагировал на его замечания — он просто не мог себе предположить, что кто-то может обращаться к нему во время урока и тем более учитель. Когда же молодой, и до этого памятного в его жизни урока, и еще не до конца опытный преподаватель подошел к Джиму и взял его книгу, тот поднял, наконец, на учителя свой взгляд.
— Это учебник по термодинамике для третьих курсов технических колледжей? Ты можешь сколь угодно ее смотреть, но ты не найдешь здесь порнооткрыток, если конечно их здесь не спрятал твой отец! – Самоубийца засмеялся истерическим смехом своей последней шутке, оборачиваясь при этом к классу в поисках поддержки, но ответом ему была лишь гробовая тишина и жужжавшая муха.
— Я ее читал, — своим обычным спокойным голосом, которым он обычно разговаривает с идиотами и хомячками, сказал Джим.
— На уроке?
— Да.
— И как же ты при этом собирался слушать учителя, получать знания так сказать? – на этот раз безумный учитель уже не стал искать поддержки в классе, а попробовал пробуравить взглядом лоб Джима.
— Какие знания? – создавалось впечатление, что Джим просто сводит его с ума, но я то на самом деле знал, что Джимми в эту минуту абсолютно искренне удивлен.
— Новые!!! Новые, нужные знания! За которыми дети и приходят в школу! – не буду вам напоминать, дорогие моему сердцу восемнадцать читателей, что в споре проигрывает тот, кто первым начинает кричать.
— Я их и получаю, — Джим отвечал, так как будто кричали вовсе не на него. – Вы мне мешаете, — и кротко протянул руку за своей книгой.
— Ну, это уже наглость, — учитель перестал кипеть и перешел в стадию шипения и сопения. Класс в это время потихоньку делал ставки. Ставили на то, что новичок выбежит из класса еще до звонка или на то, что он не сможет встать со стула до конца урока, на победу самого учителя ставки не принимались. – Сейчас же к доске и рассказывай, о том, о чем я только что говорил.
— А что за предмет? — спросил, вставая со своего места Джим.
— Что? Что за предмет? Ты не знаешь? – оппонент терял остатки терпения и слюны.