— А ты разве сейчас не тянешь меня на подобный праздник?
Мне не хочется сейчас думать, с какими на самом деле мыслями он ехал за мной, какие расписывал на мое ближайшее будущее планы и что испытывал ко мне в действительности. Судя по его поведению еще на квартире два дня назад и в эти минуты, он и не собирался ни словом, ни взглядом, ни какими-то иными намеками говорить о моей измене. Делал вид, будто ничего такого не было, а, значит, я просто обязана подключиться к его игре. И не то, что подключиться, а "уверовать" в то же самое, во что "верил" и он. В то, что у нас все так же прекрасно, как и за неделю до этого. Ничто в наших отношениях не изменилось, никто между нами не вклинивался и не… не вывернул мое восприятие с чувствами наизнанку. Единственный в мире мужчина, к которому я что-то сейчас и испытывала — это ОН.
Поэтому он сейчас так и улыбался мне. Совсем как прежде. Мягко, сдержанно, с едва заметной каплей легкой иронии. А потом сделал то, что всегда любил делать, когда между нами не оставалось вообще ничего — никаких сомнений, ненужных мыслей или кого-то третьего лишнего. Приподнял руку и скользнул кончиками пальцев по моему лицу на уровне скулы и зардевшейся щеки. До боли знакомый жест, от которого у меня раньше перехватывало дыхание, а в бездонных глазах напротив тут же хотелось утонуть без единого шанса на спасение… Но не в этот раз.
В этот раз, кроме пугающего желания сжаться и вцепиться со всей дури пальцами в юбку и обивку сидений — больше никаких романтических поползновений. Слишком больно, особенно когда по глазам бьет ослепляющей вспышкой совершенно иной картинки, почти такой же, но абсолютно противоположной по восприятию. И хуже того, что из-за очень сильной близости, мой взгляд терял четкую фокусировку, а из-за внешней схожести Глеба и… Кира, мое зрение начинало играть со мной в какие-то безумно жуткие визуальные подмены.
— Это один из тех праздников, где приходится еще и работать. Ничего близкого к молодежным тусовкам. Но, если очень постараться, то можно и там неплохо оттянуться. Было бы желание и нужный настрой. Хотя, глядя на тебя, едва ли я там смогу думать о чем-то другом. Я и сейчас с трудом сдерживаюсь, даже подумывая о том, чтобы развернуть машину и отправиться в другое место…
Его ощутимо понизившийся осипший голос, как раз резанул мой слух не сколько смыслом последней фразы, а той хриплой вибрацией утробного рыка, которая зазвучала в его словах, будто сигналом-командой к скрытой опасности. Если бы раньше я отреагировала на его звучный баритон вспышкой упоительной истомы по позвоночнику, затылку и внизу живота, то теперь… Теперь мне хочется со всей дури зажмуриться и заткнуть уши. Я не хочу слышать ЕГО голос. Я ведь сумела разглядеть только что не его лицо. Так почему нельзя проделать тот же трюк и с моим слухом?
И тем, наверное, и больнее. Ведь я не хочу сейчас не видеть, не слышать никого из вас. Но ехать куда-то еще с Глебом для меня куда страшнее.
— И как воспримут твои друзья, если ты так и не появишься у них сегодня? Ты уже позволял себе раньше подобное… безумство? — но еще сложнее задавать подобные вопросы именно сейчас, прекрасно понимая, что еще неделю назад я бы сказала ему совершенно другое. Точнее, сама бы начала его умолять отвезти меня в то самое другое место.
— До знакомства с тобой, никогда. Поэтому для меня весь этот всплеск просто каких-то дичайших желаний почти что в новинку. И то, я по большему счету грешу только на тебя. Ты сейчас воистину невероятная. Будто неземной ангел, вокруг которого блекнет весь мир и вянет все живое от жгучей зависти. Видела бы ты сейчас себя со стороны. Величественная королева и неземная богиня, на которой померкнут любые драгоценности, так как не смогут соперничать с такой ошеломительной красотой. Но даже в этом случае я не могу себе позволить, не подчеркнуть восхитительную внешность моей девочки достойной ее огранкой. Богиня обязана блистать и получать в дары только наилучшее.
Не знаю, благодарить ли его за тот момент, когда он явно хотел меня поцеловать, но не стал. Хотя это больше походило на временную отсрочку, которую он решил перекрыть другим, куда более эффектным жестом. Вначале потянулся к полке между задним стеклом и сиденьями, подхватив оттуда бархатный футляр весьма внушительных размеров, а уже после чуть отстранился от меня, чтобы втиснуть между нами совершенно нежданный для меня подарок-сюрприз.
— Что это? — я бы и рада отвлечься на что угодно, лишь бы избежать слишком интимных ситуаций с Глебом. Но данный момент как-то не соответствовал спасительной отсрочке от неизбежного. Скорее, наоборот.