Пьянило меня от последних воспоминаний буквально до дрожи в коленках и острого желания куда-нибудь присесть (а, лучше даже, прилечь) и на несколько минуточек (плавно перетекающих в часы) отключиться от внешнего мира. Еще и жаром обдавало периодически, как и оглушающими приливами-накатами неконтролируемой истомы. Не удивительно, почему я становилась такой невнимательной и могла забыть обо всем на свете уже через пару секунд. Меня же практически уже и не было в этом мире. Я вышагивала из него ментально, даже не замечая, когда и из-за чего. И вот сейчас, кстати, тоже, пусть и находилась в пустой квартире и рядом не было никого, кто бы меня одернул и вернул обратно.
Я так и взбежала по ступенькам винтовой лестницы на второй ярус, будто меня кто-то толкал в спину, управляя моим телом дистанционно, иначе сама я бы точно никогда этого так быстро не сделала. При этом смотрела на экран смартфона с растянутой до ушей улыбочкой, цепляясь всем сознанием лишь за одну маячившую там фразу — зафиксированное время нашего последнего с Киром разговора. Почти двацать минут? Вроде и немного, но для нас точно новый рекорд.
— Никогда не любил устраивать сюрпризов, поскольку до сих пор не научился делать их правильно.
Я тормознула сразу же, едва не вскрикнув и не подпрыгнув на месте, как только услышала знакомый мужской голос, а мое боковое зрение выхватило при входе в спальню мягкое движение чьей-то темной фигуры со стороны окна. Как при этом мое сердце не разорвалось от непосильного для него удара, а меня саму не вырубило в бессознательное состояние, даже не представляю. А ведь пребывала на этой грани, кажется, всего на волоске.
— Боже… — только и сумела выдавить, прижав правую ладонь к груди, а из левой чуть было не выронив мобилку.
Похоже, я все равно, пусть и не полностью, но все же находилась всего в полушаге от полной потери чувств. Ведь нельзя смотреть в этот момент переполненными тихим ужасом глазами на Глеба Стрельникова и быть полностью уверенной в том, что это действительно он, а не привидевшийся с перепугу призрак. Ну, а если он реально настоящий из плоти и крови, тогда… Это вдвойне полный звиздец.
— Вот видишь, напугал тебя до смерти, а ведь хотел всего лишь приятно удивить и обрадовать. — он сдержанно усмехается, вроде даже слегка смущаясь и от всей ситуации в целом, и от моей на него реакции. Потом делает несколько неспешных шагов в мою сторону обходя кровать и, не отклоняясь от выбранного пути, двигается прямо на меня. А я… Я просто стою, тупо на него пялюсь и реально не знаю, что делать.
Еще никогда в жизни я не испытывала такого прессующего на хрен страха при виде более чем знакомого мне человека. И это еще слабо сказано, потому что меня не перестает в эти секунды трясти. Будто ко мне подвели оголенные провода электрокабеля и пустили через мое тело сумасшедший разряд электрического тока. Мозг, по ходу, тоже уже выжгло ко всем сраным чертям, поскольку в голове не единой мысли. Зато сколько вспыхнувших за раз сумасшедших эмоций, во главе которых ведущая королева бала — Ее Величество долбанутая Паника. Держит меня мертвой хваткой за глотку и лупит по нервам смертельными дозами кипящего в крови адреналина. И ведь не думает сучка отпускать. Знает, чем меня довести до ручки, нашептывая на ушко предположения с догадками о происходящем здесь одна бредовее другой.
— Я-я… я… прости. Но я понятия не имела… — мне нужно срочно присесть или за что-то схватиться. Если попробую сделать шаг, не важно куда, точно упаду.
— Сам виноват. Явился без предупреждения, еще и самовольно распустил всю рабочую бригаду.
Господи, я уже и забыла, что это такое, ощущать близость Глеба Стрельникова. А в такой ситуации — это вообще что-то из разряда — туши свет, кидай гранату. Я даже не знаю с чем это сравнить, учитывая, что из-за зашкаливающей паники и контуженного состояния я частично полуослепла и совершенно перестала соображать. Но только не чувствовать. О, нет. Как раз чувства обострились и разрослись просто до нереальных пределов. До критической точки, угрожающей вполне конкретными последствиями, вплоть до летального исхода.