— О чем он тебя спрашивал наедине? — интересуюсь я.
— Просто попросил рассказать о себе. Но я так волновалась, что не могла и слова вымолвить. Знаешь, мне кажется то, чему нас тут учат, это все без толку. Потому что мы настоящих мужчин не видим. Не общаемся с ними. Вот и я не смогла…А ты? Что ты сделала, чтобы он тебя купил?
— Ничего. Я почти ничего не сказала, он попросил раздеться.
Дарина улыбается:
— Ты ему точно понравилась! Почему ты тогда такая грустная? Радоваться надо! Тебя купили.
— Но я не товар.
— Ева, снова ты за свое…
— Нет, Дарина, это ты ошибаешься. Живя здесь, можно забыть, что мы не вещи, которые можно покупать и продавать… Но ты всегда помни, что за стенами этого здания есть обычный мир. Там люди женятся, потому что любят друг друга, а не потому, что их купили.
— И откуда ты знаешь? — смеётся.
— Ты тоже это знаешь, — отвечаю серьезно.
Слава богу, в этом убогом пансионате, который я мечтаю сжечь дотла, нам преподавали не только Камасутру, но и обычные предметы, а ещё не запрещали читать книги и смотреть фильмы в свободное время.
Чтение — это то, что меня поддерживает. Оттуда я и узнала, что, возможно, мир не так плох, как можно о нем подумать. Надежда умирает последней.
Дарина уходит. А я не могу заснуть. Вспоминаю незнакомца. Ратмир. Необычное имя. Нам не разрешено пользоваться интернетом, поэтому днём я смотрела словарь имён в библиотеке. Не знаю зачем, как будто имя способно что-то рассказать о владельце. Мне понравился перевод имени: «воин мира». Несмотря на то, что имя звучит как иностранное, оно имеет славянское происхождение…
Правда, почему он все-таки выбрал именно меня?
Глава 4
Ратмир
Приезжаю домой ужасно уставший. Завтра ещё полно дел на работе. Иду на кухню, открываю холодильник. Моя домработница, как всегда, заботливо разложила все по контейнерам и даже подписала, как будто я слепой.
Беру тот, где написано «мясо по-французски». Сажусь за стол. Эмма сказала, что нужно подождать, оформление документов займёт некоторое время. А если бы не вся эта бумажная волокита, сидели бы мы сейчас здесь вдвоём.
Сам не знаю, почему велел ей раздеться. Перед собеседованием меня предупредили, что трогать девушек запрещено…
Ева лишь на долю секунды потеряла самообладание, затем встала и сняла платье, не отводя от меня взгляда.
Не верю, что она может быть девственницей. Невинные девушки разве могут стоять без одежды и так нагло смотреть в глаза? Я даже уточнил про это у Эммы потом: заверила меня всеми богами и предлагала дать заключение врача о ее нетронутости.
— Не нужно, я куплю ее, — ответил я.
— Так сильно понравилась? — улыбнулась женщина.
Заканчиваю ужин и ставлю контейнер в раковину.
Почему я выбрал ее? Я сам не могу объяснить. Красивое тело, да. Но и у других девушек оно ничуть не хуже было бы… Дело не в этом.
Да что тут думать? Просто другие были какие-то пресные. Не вызывали эмоций, а вот Евой мне захотелось обладать. И когда она разделась, я в этом ещё больше убедился. Представил, как она безропотно будет выполнять любое мое желание, и член мгновенно отреагировал. Да, уверен, что смогу сбить ее спесь и сделать послушной девочкой.
Беру телефон в руки. Надо сообщить маме, что у меня появилась девушка. Иначе для них это будет слишком подозрительно: ни с кем серьезно не встречался, и сразу жена.
Эмма сказала, что Еве сделают липовую родословную, придумают историю ее семьи.
«Красная Лилия» — молодцы, все продумали до мелочей. Но я только рад: у моих родителей будет меньше вопросов.
— Привет, Ратмирчик! — верещит мама в трубку.
Вздыхаю:
— Я же просил так меня не называть.
— Хорошо, извини. Приедешь к нам в выходные? Вся семья собирается.
— А по какому поводу?
И прежде, чем мама отвечает, я вспоминаю.
— У меня день рождения.
— Точно!
Блин, снова я забыл, хотя мой секретарь на работе, скорее всего, мне напомнила бы.
— Да, хорошо, приеду и не один…
— А с кем?
— С девушкой.
— Ты же знаешь, если это несерьёзно, твой отец снова начнёт ругаться…
— Я на ней женюсь.
— Слава Богу, я думала, этот день никогда не настанет, не зря мы молились!
Неистово хочется бросить трубку. Но дослушиваю нотации до конца, и мы прощаемся. Голова раскалывается, и так каждый раз после разговора с родителями.
Наливаю себе виски, иду в гостиную, сажусь в кресло.