– Что за проблемы? – удивился Сергей, – что-то я не помню, чтобы раньше у нас возникали проблемы с решением проблем. Пардон за каламбур.
– У нас? – Илья ухмыльнулся – Ты накаламбуришь, а нам с Петром потом голову ломай.
– Ладно, хватит жизни учить. Что за неразрешимый вопрос?
– Прокурор. Точнее прокурорша. У Петра на судью выхода не нашлось, только на эту обвинительницу, мать ее растуды. А она уперлась, зараза: его действия тянут на тяжкие телесные и все тут. Ты знаешь, сколько могут впаять за тяжкие телесные?
– Догадываюсь. Но я же ему только пару раз в дюньдель заехал. Ребра целы, руки, ноги тоже. Какие тяжкие?
– Для него, видать тяжкие. Это ж не мужик… Сынок, одним словом. Ты, Сергей, всегда найдешь, кому в морду заехать, так чтоб с последствиями. Тяжкими.
– Денег прокурорше предлагали?
– Предлагали. И уговаривали, просили. То ли дура, то ли честная такая, то ли депутат нас обошел и предложил больше. Ни в какую не ведется. Уперлась, как корова.
– Делать что будем? – Сергей старался говорить спокойно, но перспектива оказаться в тюрьме лет этак на пять, а может, и больше, его порядочно испугала.
Сергей знал, что неволи долго не выдержит. Либо сбежит, и тогда всю жизнь прятаться от закона придется. Или прибьет там кого-нибудь, или его прибьют. В общем, как не крути, перспективы нерадостные.
– Мы, Серый, с Петром вот что подумали, – Илья замялся, – ты у нас бабам нравишься, может того?…
– Чего – того? – не понял Сергей.
– Прокуроршу обаять попробуешь, – рявкнул брат, – всю жизнь на тебя бабы, как тля, вешаются, отбоя нет. Может и эта…впечатлится.
– И как я, по-твоему, ее впечатлять буду? – Сергей рассмеялся, хотя ситуация, в общем-то, была не смешная. – Скажу: придите, возьмите меня, я ваш на веки? Сам я, понимаешь, не то что этим самым местом, пальцем до нее дотронуться не смогу.
– Не знаю, как и чем ты это будешь делать, но другого выхода не вижу. Извини, Серега, все, что смогли, мы с братом сделали.
– Адвоката толкового наймите, если денег не жалко.
– Денег не жалко. Только все адвокаты как сговорились: дел по горло, некогда, занят. Просто разговаривать не хотят. Депутат этот всю округу кормит, никто против него идти не желает. Все за шкуру свою дрожат, сволочи.
– Не за мою ж им шкуру дрожать, – Сергей невесело усмехнулся. – Дела…
– Дела, – передразнил брата Илья, – ты, Серега, и нам с Петром свинью подложил. Полгорода морду отвернули – боятся не боятся, но связываться не хотят. Клиентура теряется. Блин.
– А прокурорша эта хоть не крокодилица?
– Не знаю. Петр с ней беседовал, я как-то не поинтересовался ее внешними данными. Да тебе-то какая разница?
– Ну, не скажи-и-и-и… – мечтательно потянулся Сергей и неожиданно весело рассмеялся.
– Ну, братец, ты неисправим.
Первое заседание суда состоялось через три дня. Оперативно, как для нашего судопроизводства. Народу в помещении набралось, как на свадьбе.
«Нашли цирк», – со злостью подумал Сергей, рассматривая присутствующих.
Создавалось впечатление, что их согнали из одного офиса: на всех, мужчинах и женщинах, точнее молодых девушках, одинаковые белые рубашки, строгие черные брюки: студенты-практиканты, что ли? Лабораторная работа на выезде».
Сидя за решеткой в недавно отремонтированном со строгим дизайном судебном зале, Сергей чувствовал себя дрессированным медведем. Присутствующие дамы глазели на него с откровенным любопытством, некоторые даже подмигивали красивому арестанту. Не удержавшись, Сергей тоже подмигнул одной особо смазливой девице в строгой, но смягченной расстегнутыми чуть ли не до пояса пуговицами, блузке. На душе как-то сразу посветлело.
Судья, полная пожилая женщина, начала заседание. Сергей не особо вникал в то, что она там болтает, так же как не слушал и невнятное бульканье выделенного ему государственного защитника. Все его внимание переместилось на прокурора.
Лет 35, может немногим меньше, сразу определил Сергей. Высокая и очень стройная, она обладала гибкой, почти девичьей фигурой.
«Эфирное создание, – подумал Сергей, – что ж ты в прокурорши-то поперлась? С такой фигуркой только по подиумам топать».
Эфирное создание в упор взглянуло на Сергея.
«Вот это бабец!» – разглядев ее лучше, ахнул он.
Женщина действительно была красива. Большие зеленые глаза, прямой нос, пухлые мягкие губы, нежный румянец. Но было в ее нежных чертах что-то отталкивающее: может, надменное выражение лица, а может взгляд – неулыбчивый, хмурый. Казалось, она смотрела на человека и решала: достоин ли он ее высочайшего внимания или так, шваль непотребная.