Шамиль решил, что никогда не простит ему этой шахматной партии. Шаха и мата, лишившего его Милены.
Отныне они враги. И если ему нужно принять вызов от самого Дьявола, за свою любимую женщину, он сделает это не колеблясь!
Шамиль притормозил с громким визгом шин у ворот. Проверил патроны в пистолете. Подошел к высокому забору и, ловко подтянувшись на руках, перескочил его, как тренированный паркурщик.
Стремительным шагом направился к входной двери. Достал из кобуры пистолет.
Ночная умиротворенная тишина и темень в окнах не остужали пыл мужчины. Скорее наоборот сильнее злили своим спокойным счастьем, которое у него насильно отобрали. Лишили его любимой женщины. И теперь наслаждаются ночами, сбросив его за борт. В пучину самопожирающей ревности и тоски.
Разгневанный зверь рвался наружу. Прорывал кожу покалыванием импульсов нервных окончаний.
Шамилю все сложнее было сдерживать себя. Близость его цели, его Куклы, будоражила хмельные мысли. Заставляла подчиняться инстинктам. Бездумно действовать, полагаясь лишь на реакции тела.
Шамиль дернул дверную ручку, убеждаясь, что дверь заперта. Поднял пистолет на уровень замка и несколько раз нажал на спусковой курок.
Оглушительные выстрелы взорвали тишину. Запах пороха забивал хвойный кислород.
В соседних домах залаяли сторожевые псы. Повключался свет. Заработали протяжные сирены сигнализаций автомобилей.
Шамилю в этот момент было плевать на все.
Он резко распахнул дверь и вломился в логово противника. Будущего смертника, который позволил себе отобрать у него любимую женщину.
Одержимость Миленой Ксавье стучала в висках. Гнала озверевшую кровь по венам. Требовала реализацию мести обидчикам.
И, конечно, мечтала сжать в своих тисках хрупкую фарфоровую Куклу.
Дэн появился на лестнице с оружием в руках. На мужчине были одни брюки. Обнаженный торс бойца напрягся мускулами, завидев непрошенного визитера.
Мужчина замер на лестнице, видя насколько неадекватен сейчас Шамиль.
- Я тебя убью, ублюдок! Но сперва заберу Милену!- прорычал зверь.
Шамиль двинулся к ступеням. Преодолевая за шаг их две, поднялся до уровня бывшего наемника. Тот благоразумно опустил пистолет.
- Шамиль, подожди. Успокойся, ты не в себе. Ты напугаешь девушку. Я передам, что ты приходил, и вы встретитесь завтра, когда ты протрезвеешь,- очень тихо говорил Дэн, будто боялся разгневать еще сильнее озверевшего мужика.
Шимиль резко дернулся к Дэну. Наотмашь ударил его лбом в нос.
Потерпевший накрыл лицо ладонями. Пытался удержать кровь, что просачивалась сквозь пальцы
- Заткнись, уебок. Потому что я тебя сейчас пристрелю, как паскудного шакала,- сквозь зубы прорычал Шамиль и уткнул дуло пистолета в висок Дэна. Нажать на спусковой крючок было великим соблазном. Но в остатках соображения теплилось осознание того, что разбрызганные мозги врага не порадуют Милену. Негоже любимую женщину трупами пугать. С Дэном он еще успеет разобраться.
Шамиль с трудом обуздал демонов, вспенивающих и взбивающих вилами кровь.
Перевел взгляд на приоткрытую дверь в спальню.
- Милена, девочка моя, выходи,- прокричал он громко.
Не дожидаясь ответа пронесся ураганом к двери и с силой толкнул ее.
- Шамиль, ее здесь нет,- глухо проговорил Дэн.
Горячий горец осмотрел пустую комнату. Прошагал в ванную. Заглянул даже в шкаф.
- Бля, где моя женщина? Отвечай, пока я тебя не пристрелил, паскуда!- рыкнул он, возвращаясь к Дэну.
- Она улетела в Сюрен. Я отпустил ее на следующий день. Мне было невыносимо больно смотреть, как она сидела на полу в углу и постоянно плакала. Вы с братом всесильные дьявольские подонки. Херовы махинаторы! Думаешь, я сильно хотел жениться на несчастной девушке?!- Дэна понесло. Вся ситуация выворачивала сильного мужчину. Он скован по рукам и ногам. Не может ответить Шамилю, хотя мог бы на равных наглецу дать бой, пострелять по нему из своего пистолета. Но умный мужчина прекрасно осознает, что Рамазан не простит ему малодушия и растерзает за младшего брата. Поэтому он вынужден мириться с ролью бесправной пешки, раба, зависящего от милости господ,- Я отпустил ее и пальцем не тронул. Потому что знал, что ты такой же псих, как и твой брат. Я помню в его глазах одержимость Валерией Солониной. Так вот, в твоих я увидел то же самое, когда ты приехал неделю назад к моему дому. Я умываю руки. Мне моя жизнь дорога. И я не собираюсь просерать ее в ваших разборках с Рамазаном. Я отпустил несчастную девочку. И, знаешь, она искренняя, хорошая, светлая. Ты не заслуживаешь такую невинную душу. Впрочем, как и Рамазан не заслуживал Леру. Но мне насрать на ваши страсти. Разбирайтесь сами. И проваливай из моего дома. Ее здесь давно нет...