— Даже спорить не стану.
Опустив пальцы, смыкаю вокруг напряженной плоти, наслаждаюсь рельефом выпуклых вен, их рисунком и дурной мощью члена, под нежной, бархатистой кожей.
— Продолжай! — требует и немного наклоняет голову. — Хочу, чтобы смотрела.
— Зачем?
Смотрю вниз во все глаза. Сглатываю возбуждение при виде крупной головки, которую то и дело обнажаю движениями пальцев.
— Вот за этим, — обхватив меня за горло, двигает по нему пальцами. — Хочу, чтобы ты мне отсосала.
Поднимает покрасневшее лицо, смотрит жадно, с фирменной ухмылкой.
— Готов поспорить, у тебя ротик слюной наполнился.
Сжимаю бедра.
— Вообще-то я лишь хотела, чтобы ты мне спинку потер. И у меня голова… кружилась.
— Не стоило вскакивать, как попрыгунчик, с кровати.
Бекетов словно разогревает мою шею, поглаживая.
— Тебе полегчало, так?
— Да, но…
— Да, — обрывает. — Еще ты меня нарочно стонами заводишь. Хочу реванш. Хочу твой болтливый язык на своем члене. Немедленно.
— Вот, значит, как? Когда же я получу твой язык…
— Продолжай.
— У себя между ног, — завершаю.
— Сначала заслужи, Проблема. Ты же знаешь, я умею, тебе понравится. Будешь просить добавки…
— Прекрати.
От его порочных слов я уже плыву и едва держу ноги вместе.
Поняв это, Бекетов быстро выключает воду, переставляет меня на пол и вытирает полотенцем, растирая кожу.
Потом быстро касается двумя пальцами складочек, растирая их по кругу, собирает смазку и… скользит к попке, заставляя меня прогнуться в спине и натолкнуться попкой на его эрегированный член.
— Блять. Не знаю, с чего начать. Хочу тебя всюду! — признается Бекетов, прижавшись сзади.
— Просто начни, я не смогу тебе отказать, — начинаю болтать всякое, признаваясь в своей слабости и желаниях.
— Тогда марш на кровать!
Подхватив меня на руки, Бекетов на предельной скорости, перемещает нас на кровать. Я оказываюсь под ним. Сначала лицом к лицу, дрожа смущением и острым желанием, под голодным, похотливым взглядом Бекетова.
Поцеловав тягуче, он скручивает подушку валиком и меняет позу.
— Перевернись на живот.
Подкладывает подушку под меня, прижимается со спины, целуя плечи.
— Я определился. Хочу твою попку…
Зажимаюсь от его слов. Не буду отрицать, мне приятны его ласки, нравится, когда он пальцами меня касается, заводит по кругу. Схожу с ума от толчков его пальцев. Но Глеб хочет касаться меня не только пальцами, но и членом, а с этим могут быть проблемы… Большие и толстые!
Не могу представить, чтобы член в меня целиком поместился без вредных последствий.
Поэтому зажимаюсь туго, вызывая недовольный цык у Бекетова.
— На этот раз ты точно не уйдешь!
Сжав половинки попки пальцами, разводит в стороны и начинает тереться об меня.
— Глеб…
— Не бойся, я тебя не обижу. Понравится. Потом сама садиться на меня будешь.
— О нет, — выдаю сдавленно.
— Иди сюда, сладкая…
Опускается ниже поцелуями, перетекая ими с шеи на плечи, чертит горячие штрихи вдоль всего позвоночника и целует ягодицы, покусывая.
— Божечки, ты меня точно съешь! — взвизгиваю, когда укус становится чуть более сильным, чем все остальные.
— Съем, — обещает, проведя влажными пальцами по тугому колечку.
Краснею от сильного смущения, зная, что он смотрит и ничего не пропускает, не желает пропускать ни одной секунды.
— Хотя бы не смотри на меня так, — выдаю с легким стоном, когда палец начинает двигаться ритмичнее, сокращая спирали до конечной точки.
— Как так?
— Заставляешь гореть.
— Именно этого я и добиваюсь, — снова целует в плечо, одновременно с этим надавливая пальцем, проникая внутрь.
— Бекето-о-о-ов…
— Только не говори, что не нравится. Я чувствую. Никакого дискомфорта. Тебе приятно.
Очень приятно от ритмичного скольжения пальца в самом сокровенном местечке. Уже знаю, что ласка может быть приятной, но прошло так много времени с момента, когда Бекетов бесстыдно ласкал мою попку и щедро одаривал порочными обещаниями.
Сейчас все иначе. Мои эмоции обнажены до предела, и каждое движение я чувствую глубже и острее, чем всегда.
— Расслабленная и доступная. Ты просто сказка…
Движения становятся туже, задевая сильнее.
Кажется, он движет уже двумя пальцами. Бекетов начинает дышать чаще и своим жарким дыханием рвет мой пульс в клочья.
Удовольствие прошивает тело, между ног становится мокро и невозможно горячо.
Я уже почти на грани, а ведь он только начал, едва касается пальцами, скользит в глубине и раскрывает постепенно, подготавливая.
Сама нетерпеливо ерзаю, выгибаясь сильнее.
— Прекрати, — шлепает. — Не беги впереди паровоза.