Дождавшись на остановке автобус, запрыгнула внутрь, радуясь теплу. За ночь в погребе продрогла до костей. Заболеть не боялась, у меня отменный иммунитет. Как у дворовой кошки.
До дома тёти Светы я добралась только спустя несколько часов. На машине было бы гораздо быстрее, но она осталась на территории особняка. Надеюсь, мою старушку не тронут.
Все спали. Я стояла у двери и жала непрерывно на звонок, слыша, как по ту сторону раздаётся противная трель.
Ещё одна дверь, открытия которой я ждала.
Растрёпанная тётка в мятой и растянутой ночной сорочке появилась на пороге. Сонно на меня посмотрела и пропустила внутрь. Без лишних слов.
Должно быть, моё состояние слишком очевидно читалось на лице. Но обычно равнодушная к моей судьбе сестра матери засуетилась на кухне, готовя мне бутерброд и растворимый кофе. Есть не хотелось. Но и силы иссякли после бессонной ночи и переживаний. Кое-как затолкала в рот еду и запила сладкой жижей.
— Он не представился, — начала тётя Света, — выглядел интеллигентно, одет дорого. Наверное, бывший Инки, ей такие нравятся. Чтобы за версту деньгами разило.
Уверена, что и тёте Свете от него перепало налички, но задавать этот вопрос не стала. Зная её, она могла позвонить мне уже после того, как отдала Аню в руки чужому человеку. Вот и строит из себя обеспокоенную невинность. Жаль, проверить этого не могу, а то все патлы повыдирала бы.
— Он хотя бы что-то сказал? — нервно спрашиваю. Хотелось потрясти её за ворот халата, чтобы она напрягла память.
— Ни-че-го, — засовывая в рот конфету, ответила тётка.
— А Аня его узнала? — задаю самый главный вопрос, впиваясь в женщину взглядом.
Она квёлая до сих пор, а во мне адреналин шпарит на полную мощность.
Пожимает неопределённо плечами. Думаю, она не сильно интересовалась девочкой, чтобы уметь читать эмоции на её лице.
— Да кто ж его знает. Пошла же с ним.
«Ну да, а что ей оставалось, когда ты, курица, вручила ребёнка незнакомцу». Злюсь.
Больше выведать мне ничего не удалось. Меня тошнило от этой квартиры. Равнодушия родственницы, которая, казалось, испытывает злорадство. Обиду на мою мать за её красоту так и не подавила в себе.
Хотя жизнь тёти вполне вписывалась в среднестатистические рамки. А моя кукушка-мать до сих пор карнавалила. Неизвестно где.
Села на лавочку возле подъезда тётки. Сняла шапку, перебирая её пальцами. Знала, куда нужно идти. Кому бы ни понадобилась Аня, искать её должны были начать в доме дедушки. Но так не хотелось возвращаться туда, где сейчас жил отчим.
Глава 2
Снова автобус с угрюмыми пассажирами. И я самая угрюмая из них. Прислонилась лбом к покрытому инеем стеклу, чтобы чуточку охладиться.
Жизнь в очередной раз рушилась, как карточный домик, в тот момент, когда уже казалось, что всё наладилось.
Меня подташнивало от мысли, что придётся увидеть пропитую рожу одного из избранников матушки. В памяти всплыли сразу все его домогательства, оскорбления, взгляды, преследующие меня с ранней юности. И в этот миг я снова ощутила себя грязной. Испорченной.
Подумала, что с утра наведываться домой бессмысленно. Пусть сначала очухается после попойки. Сомневаюсь, чтобы за время моего отсутствия, его существование хоть сколько-нибудь изменилось.
Села в кафе неподалёку, обдумывая план. Заявлюсь к нему с ребятами со двора, ничего ведь не расскажет. Но так не хотелось соваться туда в одиночку. Только выбора не имелось. Что ж, если застану в квартире его собутыльников, сразу сбегу.
Да. Пожалуй, это единственный вариант.
Знакомый подъезд. Ремонт в хрущёвке сделали недавно. А всё равно запах безнадёжности никуда не испаряется. Кому пришло в голову, что сочетание синего и коричневого удачно? Отвратительный выбор.
Чем выше поднимаюсь по лестнице, тем тяжелее становится. Хочется сбежать. Но усилием воли заставляю себя двигаться вперёд. Ради Анечки. Отчим должен что-то знать. Хоть бы не был в дупель пьяный.
У меня имелись с собой деньги. Надеялась, что он уже потратил на выпивку свою ментовскую пенсию и я смогу его подкупить.
Достала ключи из рюкзака, но, добравшись до лестничной площадки, поняла, что они мне не понадобятся — дверь нараспашку. Огляделась по сторонам с нехорошим предчувствием. Впрочем, куда ещё хуже?