«…Сегодня нашел подходящую пещеру. В ней жила компания осьминогов. Они никак не хотели выходить - надувались, таращили на меня глаза. Я поймал треску и, показывая им, выманил и разорвал их».
«…Принес удобный камень и приспособил его как дверь. Ты интересуешься черепахой-логерхедом. Отвечаю - невкусно, но есть все-таки можно. Сегодня ко мне спустили наживку. На один крюк было насажено две рыбы - маленький тунец и рыба-летучка. Я рассвирепел, всплыл на поверхность и, ухватив лодку за борт, опрокинул ее. Теперь этот человек спокойно лежит рядом со мной. Чтобы его не унесло течением, я прижал камнем. Что мне с ним делать? Съесть?»
«…Как ты смеешь мне указывать! Нарочно съел его, хотя он груб и невкусен. Я чуть не подавился пуговицей, но, как видишь, все же настоял на своем. А может быть, и ты, нацепив маску, заглянешь ко мне? Приглашаю. Мефисто».
Прошло еще три года:
«…Я огромен и безжалостен, я умнее всех. Только ум и никаких чувств. Ты не можешь себе представить, какие здесь живут дураки! Пример - четыре архитевтиса напали на кашалота. Первый вцепился ему в голову, а три остальных дрались между собой из-за еще не убитого кита. Тот вынырнул, съел напавшего на него, потом повернулся к дерущейся троице. И опять один вцепился в кашалота, а двое так и дрались между собой. Щупальца кусками летели в стороны. Идиоты! Не волнуйся, я не ем человечков, я питаюсь дельфинами и молодыми кашалотами».
«…Ты мне предлагаешь обмен: я буду тебе ловить новые виды рыб, а ты меня кормить. Брось, я не дурак. Сейчас я тебе нужен. Но кто может поручиться за будущее?! Ты завидуешь мне, моему уму и силе, ты хочешь отравить меня. Я не верю тебе, я никому не верю. Я одинок. Одиночество - сила».
«…Вчера я убил первого взрослого кашалота. Я дождался, когда архитевтис вцепится в эту гору мяса, подкрался и прокусил кашалотий череп. Архитевтис бросился на меня, пришлось убить его».
«…В этих водах я самый большой и сильный. Я никого не боюсь. Пробую силу на вас, людях. Вчера увидел яхту. Я все рассчитал. Ухватившись за правый борт, я повис всей своей тяжестью и опрокинул. После чего лег на дно и смотрел, как людей ели акулы. Их набежало штук двадцать. Они метались длинными тенями, а я лежал на скале и смотрел. Огромный, безжалостный и прекрасный. На следующий раз попробую опрокинуть пароход».
«…Вышло и с пароходом. Название: «Святая Анна». Я знаю - я буду расти, расти, расти много лет. Знаю - я сам кракен. Я стану сильным. Я - умный. Я - холодный разум в глубинах океана. Я буду властелином моего холодного и огромного царства. Я буду жить вечно. Я всюду распространяю страх. Я буду равнодушен к покорным и беспощаден к врагам. Я внушу ужас. Я буду царить в океанах по праву ума, силы и хитрости. Есть приятно, но внушать страх еще приятнее».
«…Встретил осьминога, огромного осьминога, тонны на две. Увидев меня, он побледнел и притворился мертвым. Я оставил ему жизнь - нужно же их приучать к покорности! Я всплыл около лодки, полной рыбаков. Позеленевшие, вытянутые лица! Я оставил их жить».
«…сегодня я видел кракена неизмеримой длины и мощи. Он был глуп. Говорю «был», потому что его уже нет - я подкрался и прокусил ему череп. Теперь сижу в скалах на его месте и расту, расту».
«…Я страх, я ужас морей. Когда я всплываю, океан волнуется и все живое прячется от меня. Даже вы, люди, сворачиваете в сторону».
«…Я ухожу в свое царство, в одиночество, в молчание. Навсегда. Прощай, двуногое ничтожество. Мефисто».
…Умер закат - золотая полоска. В бухте появилось большое скопление ночесветок. Вода светится. В нее уходит кабель. Он вползает в нее, как резиновый шланг. Много тайн выкачал он из моря, из светящихся глубин. Кроме одной - Мефисто.
Он громаден, наверное. Никто не знает, каких размеров достигают архитевтисы в таком возрасте.
Скажем так: Мефисто - его эгоизм, погруженный в глубины моря. Нет, он эгоизм науки.
Мефисто - его жадные глаза, брошенные в море, ищущие руки, опущенные до самого отдаленного морского дна. А сейчас придет его Джо, милый сын, раздвоившийся в смерти, лежащий одновременно и под холмиком в саду, и в теле гигантского кальмара. «Великий Кальмар - а я его отец. Дико! Словно увидеть сына ракетой, машиной, кораблем, молнией».
- Генри, кофе!
Вот он, обжигающий и ароматный. Кофе! Приятный запах счастья с горчинкой печали, аромат цветов с горечью увядающих листьев.