– М‑м‑м, чую в твоих словах нотки ярости, гнева и… неужели ревности?! – вызывающе хохотнув, принял боевую стойку.
– Я тебе сейчас руку сломаю за такие слова, а маме скажу, что сам виноват, потому что неудачно с кровати встал, – губы Авиновой растянулись в мечтательной улыбке, на глазах превращающейся в звериный оскал.
– Не поверит. Я не настолько неуклюж… – только и успел ей ответь, прежде чем увернулся от прыгнувшего на меня зверя.
– Слушай, а тебе идёт серый цвет, волчонок! Или все же тигрёнок? – сделав пару шагов назад, я окинул взглядом представшего во всей красе магического зверя.
На самом деле облик Оксаны не сильно походил на волчий. То была, скорее, помесь волка с саблезубым тигром. В волчьей пасти появились клыки, достигавшие сантиметров тридцать в длину. Туловище больше подходило к семейству кошачьих, а вот лапы точно были волчьими, и из‑под густого меха выглядывали острые когти.
Что‑то её вид с момента наших последних тренировок существенно поменялся. Поднялась на следующую ступень, что ли?
Сидя на задних лапах, девушка оказалась почти под два метра ростом и весила явно больше центнера. Теперь Оксана уже не казалась такой хрупкой и беззащитной, как той ночью, когда пришла ко мне в комнату. Такая будущему мужу точно сможет показать, кто в доме хозяин.
Я непроизвольно улыбнулся собственным мыслям, представив в бигудях и со сковородкой в руках эту зверюгу, встречающую задержавшегося неизвестно где мужа.
– Чего смешного?! – сидя на задних лапах, Оксана раздражённо замахала на удивление длинным, но почему‑то облезлым хвостом из стороны в сторону.
– Думаю, что тебе лучше на день рожденье подарить, поводок или сахарную косточку.
– Хамло! Я тебе сейчас пару подзатыльников за глупость отвешу и отпущу к подружке плакаться, – голос, вопреки внешнему виду Оксаны, остался прежним, правда, звучал куда тише, приглушенный биологической броней.
– Далась она тебе, – хмыкнул, внимательно следя, как незаметно, – по крайне мере, Оксана так считала, – удлиняется хвост оборотня. – Ты мне лучше расскажи, с чего ты решила, что я ночью с Кариной был?
– Арина сказала, – в голосе девушки вновь зазвучала угроза, а на хвосте появились две пластинки. По виду крепкие и острые.
– А ей? – чуть наклонив голову, спросил я, отводя назад руку.
Вопрос‑то сам по себе не праздный. У Авиновых мы с охраной появились меньше часа назад, а о моем времяпрепровождении все уже знают. И если про клуб информация, так сказать, и должна быть общедоступной, то вот на счёт моих последующих передвижений – нет. По крайне мере, не сразу.
– Рыжий из охраны, – ответила Оксана и напряглась, тем самым выдав, что готовится к прыжку.
– Поня‑я‑ятно… – протянул я, прыгнув вперёд за мгновение до того, как это сделала Авинова.
Значит, вот какой проступок имел в виду Влад, говоря про Егора. Хм‑м, теперь мне есть чем надавить на «цербера» в крайнем случае. Неплохо, но от болтливого товарища надо все равно избавиться.
Девушка с опозданием, но все же прыгнула мне навстречу, замахнувшись лапой, удар которой я принял на сформированный баклер.
То ли девушка все‑таки изрядно разозлилась, то ли просто не рассчитала силы, но удар вышел удивительно мощным. Черный кристалл на руке треснул, и часть отделившихся осколков тут же исчезла.
Меня же откинуло в сторону, заставив кубарем прокатиться почти два метра и едва не вылететь с татами.
– Все‑таки Владислав тебя жалел в прошлый раз! Я‑то думала, ты действительно драться научился, – ехидничала засранка, глядя, как я, опершись обоими руками о пол, начал подниматься.
– Ты что‑то сказала, Мур‑Мяу? – улыбнулся, прикидывая, как подступиться к этой «крохе». По скорости‑то я её точно превосхожу, а вот по силе – далеко не факт. И когда она только успела так подрасти?
– Говорю, что за целителем тебе ползти придётся, сопляк! – рыкнула девушка, и ко мне устремился резко удлинившийся хвост.
Делая шаг в сторону, сформировал перчатку с двумя лезвиями и, пропустив перед собой хвост, ударил возле самого кончика. Обрубок облезлого хвоста отделился и, упав на пол, тут же стал истончаться, теряя связь с хозяином. Не так быстро, как моя жижа, но что‑то общее в этом было.
Тем временем девушка вскрикнула, но больше от неожиданности, чем от боли. Броня анимагов передаёт ощущения только по желанию владельца, и вряд ли Авинова настолько глупа, чтобы включать болевые рецепторы даже во время спарринга.
– А н‑нет, беру свои слова обратно, – пробормотал я, глядя, как двухметровый «волчонок» скулит и покачивает в когтистых лапах обрубок хвоста.
Чувства вины я не испытывал. Сама виновата. Однако пожалеть бедняжку стоило. Отсутствие мозга – та ещё проблема. Подойдя сбоку, положил руку на плечо, покрытое жёсткой шерстью, больше напоминающей металлическую губку.
– Ну не плачь. Рано или поздно тебе его надо было бы купировать, ты же у нас породистая, – когда сообразил, что ляпнул, было уже поздно. Язык мой – враг мой, а «соображалка» у меня, видимо, не лучше, чем у этой брюнетки.
Удар лапы показался куда сильнее и резче, чем тот, от которого развалился кристальный баклер, оттого и улетел я значительно дальше, умудрившись все же выкатиться с тренировочной площадки.
Приземлившись на ту самую беговую дорожку, где совсем недавно разогревался, не вставая, лягушкой отпрыгнул в сторону, пропуская над собой разъярённую тушу анимага.
– Оксан, я же не подумав ляпнул. Любя, так сказать! – поднявшись на ноги, попробовал успокоить девушку, благоразумно отступая назад.
И, судя по тому, как в считанных сантиметрах от моей левой ступни в пол воткнулся уже отросший хвост с вот такенным шипом, сделал я это вовремя.
Рычание, резкий рывок и последовавший удар лапой мне в грудь продемонстрировали, что простыми извинениями тут ничего не добиться.
Очередной тренажёр пал жертвой моей спины, стоило на него приземлиться. Так, внеочередная заметка: уделить внимание прокачке спинных мышц, а то, кажись, на них основная нагрузка и приходится.
Хищница вновь прыгнула, но на этот раз я не стал сильно разрывать дистанцию, и ударил в район локтя сформированным кастетом.
Хрустнуло и то, и другое. Оружие пошло трещинами, а передняя лапа анимага подогнулась. Немаленькая тушка рухнула на пол.
– Да отруби ты ощущения, дуреха! Ну вот ничему же не учится… – раздражённо выпалил я и, выждав пару секунд, отвесил пенделя в районе хвоста.
Мля, словно по каменной стене ударил. Да ещё, зараза, кроссовок порвал, зацепившись за стальную шерсть. Оксана зарычала, правда, рык теперь походил на визг, и лягнула меня задней лапой. Острые когти разорвали футболку на груди, заскрежетав по тонкой черной пластинке.
Фух! Вот же дура чокнутая! Едва сформировать успел, а то сейчас бы сверкал свежими порезами. Пришлось бы тогда идти к лекарю, а тот бы наверняка увидел и шрамы, оставшиеся после драки с морфом.
Наконец сообразив, к чему это может привести, перехватил лапу и, выпустив из ладони небольшой шип, воткнул в районе подушечек.
Игла прошла сквозь шерсть почти без усилий, но вскрика от девушки я не услышал, так что, поглотив немного допинга, с чистой совестью резанул по сухожилиям на ноге.
То же самое проделал и с передней лапой, фактически парализовав анимага‑истеричку. В завершении уселся сверху на все ещё брыкающегося «волчонка» и, наклонившись к уху, прошептал:
– А правда, что если анимага куснуть за загривок, он будет подчиняться?
– Хочешь рискнуть зубами? А ну слезь с меня, кретин! – рявкнула Оксана, и я почувствовал, как туша подо мной задрожала и стала постепенно уменьшаться.
Каких‑то пятнадцать секунд, не больше, и я очутился сидящим сверху на девушке в её настоящем обличие. Хм‑м, что тут скажешь, так значительно приятнее.
– Может, ты все же слезешь меня? А то расскажу твоей подружке лёгкого поведения, что ты других девушек лапаешь, – процедила Оксана, лёжа на животе и не предпринимая попыток подняться самостоятельно.