По залу пронёсся звук, будто кто‑то уронил связку ключей на пол. Дважды. Отлично, значит, Глухов прошёлся по залу и больше никого не нашёл. Можно действовать.
Цепи на звук внимания не обращали, поглощённые действом. Морф на каталке, поняв, что сопротивления больше не будет, принялся стягивать с себя штаны.
Когда ему это удалось, он радостно заорал, и эхо гулко разнеслось по залу.
Выдохнув, я сформировал в руке нож и, резко встав, воткнул под ребра, увеличивая лезвие уже в теле стоящего рядом отморозка. Рот на всякий случай зажал ему рукой и оттащил подальше от входа.
Впрочем, его исчезновения никто не заметил. Остальные горячо подбадривали морфа, раздевающего теперь уже жертву.
Так что, изображая небрежную походку, подошёл к следующему бандиту. Положив руку на плечо, привлёк его внимание, заставляя встать вполоборота. Сам же, оказавшись за его спиной, прикрылся от оставшейся парочки.
Прежде чем кто‑то из них успел среагировать, воткнул в ухо «живому щиту» острую иглу, разом переводя в разряд неодушевлённых предметов. Лёгкий пинок – и вот уже тело летит в товарищей, сбивая их с ног.
Баба, упав, вновь завизжала, но теперь уже от страха. Верещала недолго. Прежде чем она встала, всадил в глаз тонкий кристальный прут, пробивая дурную головёнку насквозь.
Уже почти поднявшегося бандита саданул ногой в грудь, отшвыривая на хлипкую стенку. Та не выдержала, и мужчина вылетел наружу.
Я уже было планировал кинуться за ним, оставив морфа на десерт, но тут на попытавшегося вновь принять вертикальное положение урода опустилась дубинка.
Первый и единственный же удар пришёлся в район уха. Раздался хруст. Очередной противник окончательно выбыл из строя. В проломе показалась довольная рожа Ростислава.
– Ещё шаг и я её убью! – раздался голос насильника. Надо же, очнулся только тогда, когда их поголовье значительно сократилось.
Морфа из поля зрения я все это время не выпускал, так что прекрасно видел, как он слез с каталки и теперь прикрывался безвольной девушкой. Урод попытался придать себе грозный вид, вот только спущенные штаны сводили все его старания на нет.
– А мне‑то что с этого? – повернулся я к нему полностью. – Одно животное убивает другое. С чего бы мне тебя останавливать. Более того, если подождёшь, я и других твоих друзей принесу. Эх, развлечёшься…
За спиной послышалось недовольное бурчание. Видимо, Глухов не одобрял моё отношение к заложнице в руках морфа. Рыцарь, блин!
– Не подходи, я сказал! – закричал морф, увидев, как я сделал шаг вперёд. Он, похоже, сильно перенервничал, так как его лицо и тело стали меняться.
Парень начал сжиматься, словно уменьшаясь. На мгновение его глаза помутнели, видимо, тоже перестраиваясь. Именно в этот момент я и прыгнул к нему, отшвыривая девушку в сторону, а самого морфа схватив за шею и оторвав от пола.
Оказалось, это на удивление легко. В неожиданно тщедушном теле от силы было килограмм пятьдесят. Мелкий, щуплый уродец!
– Сколько здесь ещё твоих друзей? – спросил, вглядываясь в его разноцветные глаза.
– Хр… Хрф… Пх… – коротышка вцепился мне в руку, пытаясь разжать пальцы.
– А, точно, извини, – разжал руку, и урод грохнулся на задницу. – Так сколько?
– Ещё пятеро… в следующем зале. Они там какую‑то дрянь «варят», – неожиданно сказал Глухов, пытающийся привести в сознание девушку. Вот и пришёл ответ откуда не ждали.
– Неожиданно. Но раз так, то в твоих услугах больше не нуждаемся, – прежде чем гадёныш успел дёрнуться, наступил ему на грудь и воткнул в кривую пасть нож.
Повернулся к Глухову.
– Откуда знаешь?
– Пока ты тут развлекался, я ещё двоих нашёл. В шахматы играли, – доложил Ростислав. – Представляешь, тут в нескольких метрах женщину насилуют, а они умные беседы ведут.
– Звучит хреново. Были бы все твари, как этот, – пнул я мёртвого насильника, – было бы проще. С умными точно намучаемся.
– Это да. От умных одни беды. С ней что делать будем? Отнесём сразу в машину?
– Тут оставим. Только ремни сейчас потуже затяни, чтобы чего не учудила, – ответил, выдёргивая поясной ремень из штанов дохлого морфа. – Так или иначе, но она из Цепей. А там чистых не бывает.
– Так неправильно! Сейчас она беззащитна, – по лицу сыщика пробежала тень. Отлично, мне сейчас только разборок из‑за баб не хватало.
– Ну так дай нож! Только горло подставить не забудь, чтоб ей удобнее было тебя прирезать, – хмыкнул я. – Всё, отставить разговоры!
Отодвинув в сторону хмурого Глухова, затянул петлю вокруг рук бандитки и привязал к каталке. Не шибко надёжно, но на какое‑то время точно займёт, если она каким‑то чудом в себя придёт.
– Потом все возражения в письменном виде предоставишь. В трех экземплярах, – сказал я Ростиславу. – Чего ты так на меня смотришь? Не брошу я её. Подберём на обратном пути. Что именно узнать удалось?
– Теперь здесь не только перевалочная база, но и лаборатория, – поведал Глухов, вытирая дубинку об одежду трупа.
– «Дурь» гонят?
– Эссенцию. Вроде так сказали, – поправил меня сыщик. – Какой‑то дикий коктейль из стимуляторов и чего‑то ещё. Не успел расслышать. Мудак говорящий партию проиграл и расстроился.
Ну да, вполне логично. Смысл новому «начальству» Цепей сворачивать доходное предприятие? Интересно, их поставщик по‑прежнему Гаврилов, тот самый дядя синеголового?
Когда там уже Ковалёв объявится? Неплохо было бы, если он чего про эту семейку узнает. Даже аристократу его уровня такое будет куда проще, чем мне.
– Ладно, пойдём посмотрим, какой вунш‑пунш они там варят. Что‑нибудь ещё услышать успел?
– Не, ругались только на какого‑то урода, прикончившего Мухлю, – покачал головой мужчина.
– Кого, кого? Может, Махля?
– Может. Знакомый?
– Угу. Любитель есть чужие пирожные. Был приближенной собачкой одного синеволосого мудилы. Ну и ладно, земля ему стекловатой, – я замер перед очередной дверью. – Пять человек, говоришь? Или морфов?
– Зайдём да узнаем, – осклабился Глухов, достав пистолет.
– Логично, – кивнул я и, не найдя считывателя, дёрнул за ручку. Заперто…
– Эй, откройте! Там…кхе‑кхе… бабу грохнул! Открывайте! – забарабанил по двери, стараясь придать голосу истерические нотки. – Да откройте же, суки!
– Этому же мохнорылу сказали «сырье» не трогать! – к моему удивлению, с той стороны ответили.
Послышался лязг отодвигаемого засова, и на пороге показался человек, одетый в белый костюм химзащиты. Только на месте противогаза обычный респиратор.
– А ты кто та… – только и успел выдать химик до того, как получил по голове дубинкой от прижавшегося к стене Ростислава.
«Очередной отличный удар, – мимоходом отметил про себя я. – Надо бы с ним поспарринговаться».
Подхватив падающее тело, просто швырнул его в сторону и влетел в очередной зал.
Уйдя с прохода, чтобы не мешать следующему за мной Глухову, мысленно выматерился, открывая стрельбу по «колдующим» людям, стоящим у длинных и ярко освещённых столов.
На белых костюмах стали проступать красные кляксы, и трое из четырёх, не успев даже сообразить, что к чему, принялись заваливаться на столешницы, круша стеклянные колбы и мензурки.
– Твою ж мать! – а вот Глухов не удержался, стоило ему осознать, что же он видит в лаборатории.
Впрочем, это не помешало сыщику начать стрельбу по единственному оставшемуся в живых «химику».
Морф, успев среагировать, вскочил на стол, а после, скаканув на четыре метра вверх, вцепился в висящего вниз головой человека, спрятавшись за ним.
Стоило твари скрыться, как Глухов прекратил палить, боясь задеть пленника. Видно же, что этот тоже когда‑то был из Цепей. Ох уж эти человеколюбцы…
– Обходим с двух сторон, – вроде и прошептал я, но Глухова, кажись, серьёзно переклинило. – Соберись, Рос!
Мужчина ошалело посмотрел на меня, а потом опять в потолок, но все же переборол чувства и двинулся в противоположную сторону.
Ну да, не каждый день увидишь, как под потолком на крюках подвешены несколько десятков женщин и мужчин. Из тел тянулись трубки со все той же бурлящей жидкостью лазурного цвета.