После отъезда И. В. Курчатова с Черноморского флота я встретился с ним в Москве в январе — феврале 1943 года. Позади были уже полтора года ожесточенной минной войны, героическая оборона Севастополя, Одессы, Крыма. Накоплен большой опыт в раскрытии секретов противника и борьбы с его минами. Меня вызвали в Москву для суммирования накопленного материала и написания книги „Немецкие неконтактные мины и способы борьбы с ними“, которая должна была стать руководством для минеров всех флотов и флотилий. Этими вопросами живо интересовался А. Ф. Иоффе, возглавлявший связь Академии наук СССР с Военно-морским флотом. Иоффе пригласил меня к себе. Жил он тогда в гостинице „Москва“. Он расспрашивал о событиях, имевших место на Черноморском флоте и особенно о происходивших в Севастополе, где было разоружено наибольшее количество неконтактных мин. В беседе участвовали И. В. Курчатов и жена А. Ф. Иоффе — Анна Васильевна.
На мой вопрос, вернется ли на флот И. В. Курчатов, А. Ф. Иоффе ответил: „Лучше, если на флоте останетесь вы, а Игорь Васильевич должен будет заняться другой весьма важной проблемой и на флот больше не вернется“. Что эта за проблема, тогда сказано не было. Теперь мы знаем, что речь шла об атомной бомбе. Больше мы с Игорем Васильевичем не встречались. Однако незабываемыми остались воспоминания о встречах с этим замечательным человеком. Навсегда запомнились его необыкновенная доброжелательность, способность расположить к себе, умение сразу глубоко понять сущность обсуждаемого, изложить свои соображения в очень простой убедительной форме, не задевающей собеседника даже тогда, когда Игорь Васильевич с ним был не согласен, а побуждающей к новым углубленным размышлениям»[337].
Так в тесном сотрудничестве групп Брона и Курчатова реализовывалась идея строительства безобмоточных магнитных трал-барж. О Броне и совместной работе с ним Курчатов тепло отзывался в письме жене 17 ноября 1941 года[338]. Профессионализм Брона высоко оценил и нарком ВМФ адмирал Кузнецов[339].
Около трех недель Курчатов и его сотрудники провели в Поти и Туапсе, налаживая службу размагничивания на специальных станциях, занимаясь подготовкой людей, которым предстояло их обслуживать. Затем в более спокойной обстановке в Баку, куда они выехали в середине ноября, они писали новые инструкции и отчеты о проделанной работе.
30 декабря 1941 года Курчатов был отозван Иоффе в Казань, где находился эвакуированный ЛФТИ. Позади осталась огромная работа в Севастополе, на Черноморском побережье Кавказа и в Баку. Физтеховцы со своим научным руководителем сделали немало. Их вклад в укрепление ВМФ был высоко оценен советским правительством. Постановлением СНК СССР от 10 апреля 1942 года за создание эффективных методов размагничивания кораблей и практическое их осуществление А. П. Александрову, И. В. Курчатову[340] и еще шести участникам работ была присуждена Сталинская премия первой степени.
Отзывая Курчатова с Черноморского флота, директор ЛФТИ Иоффе полагал, что он уже не вернется на флот. Однако спустя год знания и опыт Курчатова в области размагничивания кораблей оказались вновь востребованы. Вот что рассказали недавно выявленные документы о еще одной малоизвестной странице военной биографии ученого[341].
В начале февраля 1943 года Наркомат ВМФ командировал Курчатова в Заполярье на Северный флот в должности научного консультанта Управления кораблестроения ВМФ СССР, на которую он был назначен еще 1 августа 1941 года. В течение месяца он работал в Мурманске, Полярном, Ваенге. Вместе с офицером УК ВМФ С. Д. Игнатовым Игорь Васильевич проверил технологию безобмоточного размагничивания кораблей и измерения их магнитных полей на СБР-5, участвовал в размагничивании подводных лодок С-51 и Щ-2421, двух тральщиков ТЩ-33 и эсминца «Куйбышев», выделенных штабом флота специально для этой цели. Затем он проверил технологию измерения магнитных полей с помощью контрольно-измерительной магнитной станции (КИМС-1). По результатам проведенной работы Курчатов составил отчет, в котором изложил выявленные причины расхождения в измерениях между СБР-5 и КИМС-1. Он установил, что на достоверность показаний измерительной аппаратуры СБР-5 оказывает влияние и магнитное поле корпуса самой станции; что глубина измерений на СБР-5 для данного корабля постоянна, тогда как на КИМС-1 она значительно изменяется при приливах-отливах[342]. Курчатов дал рекомендации по совершенствованию методик измерения магнитных полей кораблей на КИМС-1 и СБР-5, а также по методике безобмоточного и обмоточного размагничивания кораблей из опыта работы на Черноморском флоте, прочитал лекции по теории размагничивания, рассказал о ходе работ в этой области на других флотах. В результате работа по защите кораблей на Северном флоте стала более согласованной. 5 марта 1943 года он был отозван в Москву[343].
337