Основной своей работой считаю научно-исследовательскую работу в Ленинградском физико-техническом институте.
В заключение отмечаю, что родственников за границей не имею, в войсках и учреждениях белых офицеров не служил.
В состав моей семьи входит жена Марина Дмитриевна Синельникова — дочь земского врача, которая занимается домашним хозяйством и общественной деятельностью в Ленинградском физико-техническом институте. Я в основном здоров, но в правом легком имеется рубец старого туберкулезного процесса и еще не ясно состояние другого легкого.
За это время последовательно занимал должности физика, ст. инженера-физика и завед[ующего] лабораторией Института. В 1934 г. 17 сентября Постановлением ВАК был утвержден в ученой степени доктора физ[ико]-мат[ематических] наук без защиты. Постановлением ВАК от 17 июня 1935 г. был утвержден в ученом звании действительного члена Института.
За истекшее время мной было выполнено и опубликовано вместе с моими сотрудниками около 7 научных исследований по сегнетоэлектрикам и искусственной радиоактивности, написаны и напечатаны две монографии („Сегнетоэлектрики“, „Искусственное расщепление ядра“) и несколько научно-популярных брошюр.
Помимо научно-исследовательской работы вел в период с 1925 по 1927 г. и общественно-организационную работу. Наиболее существенна здесь организация двух Всесоюзных конференций — 1-й Всесоюзной конференции по полупроводникам (1932) и 1-й Всесоюзной конференции по атомному ядру (1933). Я был Председателем Организационного Комитета обеих этих конференций.
В приказе по Наркомтяжпрому от 1/Х-1932 г. за [№ 36а] мне была объявлена благодарность за работу в Лен[инградском] физ[ико]-техн[ическом] институте.
Общественная деятельность моя заключается в работе в секции научных работников в Лен[инградском] физ[ико]-тех[ническом] институте, в бюро секции я избирался несколько раз за время с 1934 по 1937 г. Педагогической работе я уделял сравнительно небольшое время: в 1927–1929 гг. читал специальные курсы по физике диэлектриков на физико-механич[еском] факультете Лен[инградского] индустр[иального] института.
Опубликованные мной работы касались двух проблем. За период с 1925 по 1932 г. они были посвящены главным образом физике твердого тела и исследованию сегнетоэлектриков; с 1932 г. по настоящее время — проблеме атомного ядра. Первая группа работ объединена мной в монографии „Сегнетоэлектрики“. Статьи были опубликованы главным образом в журнале „Physik. Zeitschrif. Sowiet“, часть из них напечатана в „Physical Review“, „Zeitschrift fur Physik“»[141].
Через пять лет после поступления на работу авторитет Курчатова поднялся так высоко, что директор института А. Ф. Иоффе смело оставлял ему научное руководство по своей лаборатории, когда уезжал на международные конференции. Вот запись «Из книги распоряжений, приказов по ЛФТИ»[142]:
«Уезжая в заграничную командировку, поручаю исполнение моих обязанностей следующим лицам:
Д. А. Рожанскому — исполнение обязанностей директора ГФТИ.
А. А. Чернышеву — исполнение обязанностей директора ГФТРИ.
Я. Г. Дорфману — руководство группой физических лабораторий.
Л. Н. Салтыкову — заведывание Физическим отделом.
И. В. Курчатову — научное руководство Физическим отделом по моей лаборатории.
14 июня 1930 г. Академик А. Ф. Иоффе».
17 июня 1935 года в протоколе № 21/87 заседания Высшей аттестационной комиссии Всесоюзного комитета по высшему техническому образованию при ЦИК СССР[143] было зафиксировано:
«Слушали: Об утверждении Курчатова Игоря Васильевича (Ленинград. Физико-технический институт) в ученом звании действительного члена Института.
Постановили:
Утвердить Курчатова И. В. в ученом звании действительного члена Института по специальности „Физика“.
Председатель ВАК Г. М. Кржижановский
Ученый секретарь ВАК А. В. Травина».
Глава пятая
ОТ УЧЕНИЧЕСТВА К СОБСТВЕННОЙ ШКОЛЕ
В документах на представление Курчатова к избранию в академию, а также в процитированной выше характеристике А. Ф. Иоффе не нашла отражение преподавательская работа Курчатова, которую он начал вести с марта 1927 года в качестве доцента на физико-механическом факультете Ленинградского политехнического института[144], читая студентам специальный курс «Природа диэлектриков». Между тем эта работа неотделима от научной деятельности Курчатова, являясь фактически началом его собственной школы физиков-ядерщиков, в которую одними из первых вошли его бывшие ученики-студенты.