— Падишах, он так все котлы очистил, кусочка халвы не найти.
— Не может быть!
Пришел падишах, сам увидел, изумился:
— Э, как ты сумел съесть десять ситлей халвы? В каждом из них по десять ведер. Как в тебя все влезло?
— Как влезло? Обыкновенно. Когда ты ешь хлеб, куда он попадает? В желудок, конечно. Судьба твоей дочери связана с моей. Ты должен отдать мне дочь.
— Но ты выполнил лишь два условия, осталось третье. Выполнишь ― отдам тебе дочь. За ночь ты должен съесть сорок бараньих курдюков. Это тебе не сладкая халва.
— Хорошо, падишах. Воля бога, а закон твой.
Заперли Бэнгера в комнате. А он вспомнил о перышке падишаха птиц, сжег его, и тучи маленьких птичек величиной с осу слетались к нему. А здесь они снова превратились в обыкновенных птиц.
Падишах птиц спросил:
— Что случилось, Бэнгер, в какую беду ты попал?
— Надо съесть все эти курдюки, вот в чем моя беда.
— Вай, мы молимся богу за твое здоровье.
Птицы быстро расхватали и расклевали тысячами клювов все курдюки. Поели, почистили свои перья. Падишах птиц сказал:
— Мы очень благодарны тебе, хорошо ты нас угостил. Мы думали, нам придется биться. А оказалось, мы пришли вдоволь поесть.
Утром падишах говорит своим приближенным:
— Сейчас я пойду и отрублю ему голову.
Вошел он в комнату и замер от удивления:
— Как, неужели ты все съел?
— Все съел, падишах, ты пожадничал. Было бы еще десять курдюков и те бы съел, так они мне понравились.
Падишах чуть не лопнул от злости.
— Пожалуй в дом, ― еле выговорил он.
Вошли они в диван, посидели.
— Ладно, ― обращается падишах к Бэнгеру, ― поднимайся, прогуляемся немного, дело у меня есть к тебе.
— Падишах, не замышляй зла, все равно судьба твоей дочери с моей связана.
— Сейчас уже вечер, ― сказал падишах Бэнгеру, ― и ты ничего не увидишь. А завтра на рассвете ты должен прийти к этому дереву. На вершине его висят две косы, и никто не может их снять. Я наполню миску водой. С ней ты должен влезть на дерево. Если снимешь обе косы и не прольешь воду, получишь в жены мою дочь. Не сумеешь ― казню.
— Падишах, что мне сказать? Воля бога, а твой закон.
Дошла весть до падишахской дочери, что юноша выполнил все три условия падишаха и осталось только одно. Сняла она с пальца кольцо, отдала служанке и велела:
— Отнеси моему жениху. Когда отец наполнит миску водой и подаст юноше, пусть тот бросит кольцо в воду. Вода превратится в сыр. Пусть засунет миску за пазуху и смело поднимается на дерево, снимает косы. А когда спустится, пусть вытащит кольцо, и в миске снова появится вода.
Служанка передала Бэнгеру кольцо и слова дочери падишаха.
Утром с восходом солнца загремели дафы, собрался народ.
Пришел падишах с приближенными и палачами. Люди, сняв шапки, молились, как могли, за неизвестного юношу.
Падишах наполнил миску водой, дал ее Бэнгеру в руки и сказал:
― Вот так, с этой миской с водой, ты должен влезть на дерево. Если прольется хоть капля, знай, я отрублю тебе голову.
Поднялся Бэнгер на первые толстые ветки, а кольцо было у него во рту. Бросил он незаметно кольцо в воду, вода превратилась в сыр. Миску он спрятал за пазуху и стал подниматься дальше.
Поднялся до самого верха, повел глазами налево, направо, увидел вдали город своего отца, защемило у него сердце, и из глаз выкатились две слезы.
— Он расплескал воду, слетит ето голова, ― обрадовался падишах.
Спустился Бэнгер на нижние ветви дерева, вытащил кольцо, и снова наполнилась миска водой. Протянул юноша миску падишаху и сказал:
— Будь в здравии, падишах, я выполнил твое желание.
— Но ты пролил воду.
— Правда, капли были, но это не вода. Я увидел с дерева город своего отца, защемило мое сердце, и из глаз потекли слезы.
— Люди, ― обратился падишах к присутствующим, ― поклянитесь своей судьбой и скажите правду, вытекла из миски хоть капля воды?
— Нет, не вытекла, ― отвечал народ.
Падпшах от злости тут же лопнул. Народ окружал Бэнгера:
— Юноша, как тебя зовут?
— Зовут меня Бэнгер.
— Ты должен занять трон и стать нашим падишахом. Наш прежний правитель столько зла совершил на этой земле.
— Нет, выбирайте себе другого падишаха, а я должен взять свою суженую и уйти отсюда, ― сказал Бэнгер.
Погостил он немного в доме падишаха, трон передал другому, взял девушку за руку, и они вышли из города.
Спросила его дочь падишаха:
— Добрый юноша, далеко нам идти до города твоего отца?
— Если мы пойдем пешком, то до города моего отца двадцать один год пути.
— А как же ты пришел сюда?
— Я услышал твой голос, твой плач, вот и пришел за тобой.
— Мой отец, будь он проклят, много горя принес людям. И меня не хотел выдавать замуж. Но бог сжалился надо мной и помог нам соединиться.
Расстелил Бэигер свой молитвенный коврик, посадил невесту рядом и сказал:
— Коврик, я к тебе, а ты ― к богу, перенеси нас туда, где сейчас находятся дракон и мой конь.
И коврик опустился там, где было сказано. Только они сошли с коврика, дракон их увидел, раздался треск, и он лопнул на куски, разорвалась его шкура, и из нее вышел белолицый, чернобровый юноша. Закричал он и бросился в объятия сестры и Бэнгера:
— Бэнгер, да буду я твоей жертвой, жертвой твоих ног, твоих глаз! Ты избавил меня от колдовских чар. Это моя сестра, я же сын того злого падишаха. Как он был жесток к своей дочери! Приходили люди сватать мою сестру, уже время было выходить ей замуж, любое живое существо ведь обзаводится семьей. А он все не выдавал ее замуж, находил какие-нибудь причины и казнил юношей. Тогда я проклял себя и превратился в дракона. Везде и всюду я искал и не мог найти человека, который мог бы мне помочь. Когда я увидел тебя, понял, что только ты можешь осуществить мою мечту. Бери мою сестру, и будьте счастливы.
— Хорошо, брат. А теперь ты должен быть гостем моего отца, ― сказал Бэнгер.
— С радостью.
Девушку посадили на коня, а юноши пошли рядом по зеленому полю. Около часа они шли, подошли к городу. Бэнгер дал горсть золота встречному прохожему и сказал:
― Передай радостную весть падишаху и моим братьям, скажи, что Бэнгер вернулся живым в здоровым и жену привез с собой.
Все вышли к ним навстречу с дафом и зурной, обнялись, расцеловались. Семь дней и семь ночей справляли свадьбу. Потом падишах отдал свою дочь замуж за брата невестки, справили и их свадьбу. Отдал Бэнгер ему свой молитвенный коврик и сказал:
— Вот, дорогой брат, это тебе, садись и лети в свой город.
Тот прибыл в родной город, занял трон своего отца. И на родине отпраздновал свадьбу с дафом и зурной. Все они радовались своему счастью. А мы на этом закончим свой рассказ.
8. Мирза Махмуд и Дунья-Гузаль
Зап. в январе 1974 г. от Надире Джалила (см. № 3).
Жил-был падишах. Имел он неисчислимые богатства, но не было у него детей. Очень горевал падишах, что нет у него наследников ― ни сына, ни дочери.
Однажды гулял падишах по своему саду и встретил дервиша.
— Будь в здравии, мой падишах, ― сказал дервиш, ― отчего ты такой печальный? Расскажи мне о своем горе.
— Как же мне не горевать, дервиш-баба, ― отвечал ему падишах, ― я уже не молод, под шестьдесят мне, и падишах я, и казна моя полна, а детей у меня нет. Так что все мое богатство и копейки не стоит.
— А если я помогу тебе, ты обещаешь выполнить мое требование? Поклянись, что отдашь мне одного из сыновей, когда у тебя родятся близнецы.
— Бог свидетель, даю слово мужчины, что один из сыновей будет твоим.
Дервиш протянул падишаху яблоко:
— Разрежь его пополам, одну половину съешь сам, а другую отдай жене. А когда родятся дети, без меня не давай им имена.