Только она принарядилась, а попугай говорит ей:
— Ханум, ты решила идти? Но почему ты не хочешь узнать, что же стало с тем мальчиком?
— Милая, что ты все слушаешь этого лгуна? Все попугая болтуны. Сегодня уже третий день свадьбы, а ты слушаешь какую-то птицу, ― заволновалась старуха.
— Нет, тетя, ты не трогай моего попугая. Рассказывай, душа моя.
«Встретил Ало пастуха, дал ему четыре куруша и попросил отдать ему внутренности ягненка. Взял он требуху, помыл, высушил и напялил на голову. Затем снова пустился в путь. Дошел он до падишахского сада, увидел садовника. Подошел к нему Ало, поздоровался:
— Добрый день, старик!
— Добро пожаловать!
— Отец, что ты делаешь?
— Сад поливаю.
— Дай-ка, отец, я тебе помогу, ― предложил Ало и взялся за работу.
— Сынок, у тебя есть родные? ― спросил садовник.
― Ей-богу, отец, никого у меня нет.
— Не хочешь ли стать мне сыном?
— Хорошо, ― обрадовался Ало, ― идти мне некуда, нет у меня ни угла, ни денег.
Так Ало стал сыном садовника.
— Жена, я привел сына, покорми его, ― сказал садовник своей старухе.
Жена приготовила еду, поставила перед Ало. Поел он и отправился на работу. Весь сад он привел в порядок. Садовник не мог на него нарадоваться.
Но однажды Ало вспомнил:
— Ах, чтоб хворь меня взяла, чтоб дому моему сгореть, что это я так стараюсь? Покатаюсь-ка я сегодня на гнедом коне.
Отошел он в сторону, сжег волосок из гривы гнедого коня, и появился перед ним конь с одеждой на седле. Поцеловал Ало его в глаза, переоделся, сел на коня и поскакал по саду. Весь сад вытоптал, ничего от него не осталось. Младшая дочь падишаха стояла в это время на балконе и видела, что наделал плешивый.
Ало же отпустил коня, поцеловал его опять в глаза и сказал:
— Благословенный, ступай туда, откуда пришел.
Только он переоделся в свои лохмотья, как пришел садовник:
― Что случилось, сынок, что за несчастье свалилось на твою голову?
— Да не разрушит бог твой дом, ворвался в сад табун лошадей, вытоптал весь сад, и я не мог ничего поделать. Разорили они весь сад и ускакали.
Старик так сокрушался, так жалел… Клянусь богом, ханум, если ты пойдешь на свадьбу, так же будешь потом сокрушаться. А теперь поступай как знаешь».
— Матушка! В городе всякое может случиться, не пойду я с тобой.
Рассердилась старуха и кинулась к попугаю, чтобы свернуть ему шею, но птица взмахнула крыльями и вспорхнула. Вернулась старуха к сыну эмира арабов ни с чем.
— Привела ты ее наконец? ― спросил он.
— Ей-богу, я старалась, но у меня кое-что не ладилось, теперь все хорошо. Я приведу ее, только пусть не умолкает даф. Не в эту ночь, так в другую, а я все равно заставлю ее прийти.
На четвертый день опять пришла старуха к солдатке:
— Вот уже четвертая ночь, как продолжается свадьба моего сына. Ради тебя звуки дафа не смолкают.
— Хорошо, тетя, мы сейчас пойдем.
Нарядилась она, но попутай говорит ей:
— Ты уходишь, добрая девушка?
— Да.
— И ты не хочешь знать, что же стало с тем юношей?
— Рассказывай, попугай.
«Вечером Ало говорит старику:
— Ты не бойся. Я твой сад за четыре дня приведу в порядок.
И действительно, сад снова расцвел и стал еще лучшо прежнего. Но однажды Ало опять захотелось покататься на коне.
— Видит бог, сегодня я сожгу волосок из гривы вороного коня, пусть он появится передо мной.
Сжег он волосок из гривы другого коня, и появился перед ним вороной копь с одеждой на седле. Скажу своим почтенным, переоделся Ало и вскочил в седло вороного коня. Поскакал он по саду и опять его вытоптал. Девушка снова увидела с балкона юношу и удивилась: „В прошлый раз конь его был гнедой, а теперь вороной. Какой смелый юноша!" Понравился ей этот плешивый.
Отпустил Ало коня, поцеловал его в глаза, и конь исчез. Юноша переоделся в свои лохмотья, надел на голову требуху, тут и старик подошел:
— Сынок, что случилось?
— Только что за коровой гнались двадцать быков. Я ничего не смог сделать, ворвались они в сад и все вытоптали.
— Видит бог, что за несчастье свалилось на меня, падишах мне голову снимет, ― запричитал садоиник. ― Ей-богу, ханум, если ты пойдешь на свадьбу, и с тобой будет то же самое. Поступай как знаешь».
— Нет, я не пойду, ― испугалась жена солдата, ― в полночь ― тысячи гуляк, подойдет кто и схватит за руку. Я не могу идти.
Старуха опять вернулась ни с чем, и снова к ней навстречу вышел сын эмира арабов, спросил:
— Как дела?
— Сынок, ты не отчаивайся, я все устрою. Есть у нее попугай. Он ее отвлекает и не дает мне заманить твою возлюбленную.
— А ты не можешь свернуть ему голову?
— Не могу: только я подойду, он взлетает. Но сегодня ночью я непременно приведу к тебе красавицу.
В полдень старуха снова пошла к солдатке:
— Доченька, ради господа нашего, пойдем на свадьбу моего сына.
— Хорошо, пойдем.
Нарядилась женщина, а попугай спрашивает ее:
— Ханум, ты уходишь?
— Да.
— А не хочешь узнать, что стало со стариком и с Ало?
— Хочу.
— Тогда слушай:
«Старик был в отчаянии. Но Ало успокоил его:
— Не горюй, отец. Дня за четыре я приведу сад в порядок.
Действительно, сад опять возродился. Обрадовался старик: стал сад таким красивым, что не налюбуешься. А через некоторое время Ало опять захотел покататься на коне. Сжег он волосок из гривы серого коня, и появился перед ним серый конь с одеждой на седле. Переоделся юноша, сел на коня и поскакал по саду, ни одного деревца не оставил, все растоптал. Затем отпустил коня, переоделся в свои лохмотья, напялил на голову требуху и ваялся за лопату. Снова старик рассердился:
— Да покарает тебя бог, парень, что это ты сделал с садом?
— Э, отец, разве я виноват? Сегодня все гуляки ооедлали коней и пошли скакать по саду. Меня избили, шапку отобрали и умчались. В чем же здесь моя вина?!
— В саду такое творится, что падишах отрубит мне голову.
— Э, не горюй, я быстро все приведу в порядок.
— Так вот, ― заключил попугай, ― как старик сожалел о случавшемся, так и ты будешь сожалеть, если пойдешь на свадьбу. Впрочем, поступай как знаешь».
— Ей-богу, я не пойду, ― опять заупрямилась женщина.
Старуха стала уговаривать ее, а солдатка ей в ответ:
— Я не пойду, в городе полно гуляк. Нападут они на тебя, а меня уведут. А через несколько дней вернется мой муж, стыдно мне. Это никуда не годится.
Опять старуха ушла ни с чем, Кое-как успокоила она сына эмира арабов и на следующий день вновь пришла к солдатке:
— Ханум, как же так? Ведь ты ―дочь моего брата, ради бога, идем же на свадьбу.
— Хорошо, тетя, если ты так этого хочешь, я пойду.
Только принарядилась она, как попугай опять:
— Ты уходишь?
— Да.
— Но ведь ты даже не спросила, что же стало с садом. Узнай, а потом иди.
— Что ж, рассказывай.
«Привел Ало сад в порядок, и он снова зацвел.
А младшая дочь падишаха говорит своим старшим сестрам:
— Сестрицы! А наш отец и не думает выдавать нас замуж. Пошлем-ка что-нибудь отцу, может, он догадается о том, чего мы хотим, и выдаст вас замуж.
— Но что ему послать? ― спросили сестры.
— Давайте сорвем три арбуза и воткнем в них свои ножи. Один арбуз будет переспелый, второй ― наполовину испорченный, а третий ― совсем зрелый.
Принесли они три арбуза и отдали их слуге, чтобы он отнес арбузы в диван падишаху. Падишах призвал к себе кази:
— Взгляни-ка на эти арбузы, что это такое?
Кази посмотрел и ответил:
— Падишах, переспелый арбуз ― это твоя старшая дочь, она говорит, что время ее истекло; второй арбуз ― твоя средная дочь, она говорит, что и ее время уходит. А третья дочь намекает тебе, что настала и ее пора и ее можно выдавать замуж.