— Стойте, сперва я выберу себе девушку, а потом уж вы.
Он направился к Кырх Сачлие, протянул к ней руку, а она ему и говорит:
— Что ты собираешься делать? Да разрушит бог твой дом, вы совсем обезумели. Проведала я, что здесь сорок мужчин, вот и привела сорок девушек. А теперь сначала снимите с себя одежду, мы ее постираем у моря, а вы пока умойтесь, накрывайте столы, поедим, а потом уж каждый из вас выберет себе по девушке. Ну, согласны?
— Ради бога, добрая девушка, прости, мы виноваты, ― ответил разбойник, и все они удалились.
А Кырх Сачлие шепнула девушкам:
— Вы здесь пока стирайте.
Сама же тем временем велела принести котел и зарезать десять баранов.
Что же придумала Кырх Сачлие? Когда она потеряла мужа и пошла скитаться по свету, в доме старика она нашла снотворное зелье и всегда держала его при себе.
— Ну вот, обед готов, можно и выпить! И одежда ваша выстирана, идите переоденьтесь, ― сказала дочь падишаха.
Обрадовались разбойники, принесли вино. А Кырх Сачлие незаметно всыпала в питье свое зелье. Выпили разбойники по чаше и заснули мертвым сном.
Кырх Сачлие велела девушкам снять с разбойников одежду и обезглавить их. Обезглавили всех разбойников, кроме главаря ― ему Кырх Сачлие отрубила руку.
Оседлали девушки коней, оделись в мужские одежды, взяли сабли, погрузили имущество разбойников на верблюдов и двинулись в путь. Кырх Сачлие сказала:
— Теперь нам нечего бояться. Только вы должны повиноваться мне; кто ослушается, голову отрублю.
Ехали они со своим караваном, ехали, наконец добрались до большого города, такого, как Ереван. Въехали в городские ворота. А падишах этого города недавно скончался. Для того чтобы выбрать нового падишаха, горожане выпускали сокола: на чью голову он сядет, того они и выберут падишахом 177. И вот выпустили люди сокола, а он сел на голову Кырх Сачлие.
Люди сказали:
— Но мы этого всадника не знаем, не знаем даже, откуда он.
И вновь они выпустили сокола. И снова он опустился ей на голову.
На этот раз люди сказали:
— Если тридцать девять человек служат одному, значит, он достойный человек, пожалуй, его стоит выбрать падишахом.
Так дочь падишаха сама стала падишахом, а тридцать девять девушек ― ее приближенными.
Однажды Кырх Сачлие снова нарядилась в девичью одежду и позвала художника, чтобы он нарисовал ее. А посреди города был родник. Кырх Сачлие вывесила свое изображение у этого родника, а сторожить его велела молодому юноше и наказала:
— Добрый молодец, ты стой у родника и следи: кто выпьет воду, посмотрит на мое изображение и вздохнет, того хватай и приводи ко мне.
Как-то гнал Усуб своих свиней мимо родника. Он напился воды и вдруг увидел лицо своей любимой и застонал:
— Ай-вах, я Усуб, сын падишаха, из-за Сачлие попал в беду, а теперь я свинопас, ай-вах.
Стражник тут же схватил его и повел к падишаху. А Усуб все причитает:
— Свет моих очей, я слуга, бедняк, голый и босый, руки у меня до локтя в грязи, ноги потрескались и кровоточат, куда ты меня тащищь? Что нужно от меня твоему падишаху?
Люди в это время сообщили священнику, что слугу его повели к падишаху.
Собрал он разбежавшихся свиней, привел к роднику, попил воды, поднял голову и увидел лицо дочери падишаха. Вздохнул священник. Стражник и его схватил и повел к падишаху.
Когда Усуба привели к падишаху, Кырх Сачлие велела слугам;
— Отведите этого человека в баню, вымойте, оденьте в богатые одежды и снова приведите в мой диван.
Выполнили слуги приказ падишаха, затем привели священика… Кырх Сачлие приказала:
— А этого человека бросьте в знндан, заприте и, кроме хлеба, ничего не давайте.
Потом пришел в город и тот пастух. Попил он воды из родника, поднял голову, увидел изображение девушки, узнал ее и тяжело вздохнул. И его схватили, привели к падишаху. Велела Кырх Сачлие слуге:
— Уведите его и будьте к нему внимательны.
Спустя какое-то время пришли в этот город падишах и тот старик. И они, увидев у родника изображение Кырх Сачлие, вздохнули. Их тоже привели к падишаху. Кырх Сачлие велела слугам:
— Присмотрите за ними.
Затем к роднику пришел правитель Хасанкале, посмотрел на девушку, потерял сознание. А когда пришел в себя, промолвил:
— Надо же, ведь это она увела моего коня, унесла одежду и ружье.
Вздохнул он глубоко. И его схватил стражник. После него появился однорукий главарь разбойников, плеснул он одной рукой в лицо родниковой воды, выпил глоток, поднял голову, увидел Сачлие:
— Ей-богу, эта плутовка разрушила мой дом. Она убила тридцать девять моих братьев, а мне отрубила руку. Все наше богатство захватила. Если бы знал, где она сейчас, разрубил бы ее на куски, ― вздохнул он. Тут его и схватили.
Вечером во дворце накрыли столы, усадили всех пленных. Кырх Сачлие спросила у пастуха:
— Ты почему, когда пил воду у родника, вздохнул?
— Ах, падишах, не береди мою рану!
— А что случилось, расскажи!
— Бог свидетель, был я пастухом, пас овец, но однажды пришла девушка и обманула меня. Она сказала, что выйдет за меня замуж, но, пока я ходил за родителями, бросила овец на растерзание волкам, а сама ушла. От стыда перед людьми не решился я вернуться домой, пошел ее искать. Сегодня увидел се лицо у родника, вспомнил все, потому и вздохнул.
— Ну хорошо. А ничего между вами не было?
— Нет, падишах, клянусь богом. Обманула она меня.
— Хорошо, отойди пока в сторону, ― велела Кырх Сачлие пастуху.
Затем обратилась она к Далу Маме:
— А ты почему вздохнул?
— Да будет жизнь твоя долгой, падишах! Девушка, о которой говорил пастух, вышла мне навстречу ранним утром, поздоровалась со мной и сказала, что искала меня. Только она произнесла эти слова, как ноги мои от радости на целую пядь оторвались от земли. Надо же, подумал я, такая девушка пришла за мной, значит, бог милостив ко мне. Она спросила, куда я путь держу. Я ответил, что еду на озеро охотиться на куропаток. Она предложила нажарить их и вместе поесть. Я обрадовался, сошел с коня, отдал ей поводья, взял ружье и убил несколько куропаток, но они упали в воду. Я разделся и вошел в воду за ними. А она тем временем переоделась в мою одежду, села на моего коня, забрала мое ружье и ускакала.
Кырх Сачлие и его спросила:
— Скажи-ка, правитель Хасанкале, а между вами ничего не было?
— Нет, нет, ― ответил Далу Маме.
— Ну хорошо, отойди и ты пока в сторону.
Кырх Сачлие обратилась к старику:
— А ты, старик, почему вздохнул у родника?
Ответил он:
— Да продлится твоя жизнь, падишах. Ей-богу, этот человек говорит правду. Девушка появилась передо мной на сером коне. Я был садовником падишаха. Подъехала, поздоровалась. Я ей ответил: «Добро пожаловать». ― «Отец, хочешь я стану твоей дочерью?» ― предложила она. Я сказал: «Дитя мое, если у тебя нет заступников, стань моей дочкой». Я привел ее в дом. Она велела мне продать седло и коня на базаре. Я продал, купил ткани, швейную машинку, все, что она просила. Она стала шить платки. Каждый платок я продавал по золотому. Так разбогател, что стал богаче самого падишаха. Увидел как-то падишах платки и спросил меня, замужем ли моя дочь. Я ответил, что не замужем. Тогда падишах сказал мне: «Ты должен отдать свою дочь мне. Я собрал тридцать девять девушек, а твоя дочь, будет сороковой, тогда я смогу и свадьбу сыграть». Я спросил ее, она ответила, что согласна, и я выдал ее замуж, а как калым взял пуд золота. Вот и падишах может подтвердить мои слова. Я не знаю, что произошло с ним, только пришел падишах и пристал ко мне: «Тридцать девять моих жен она увела, ты должен вернуть их мне». А откуда мне знать, где тридцать девять жен падишаха?
Кырх Сачлие обратилась к падишаху:
— Падишах, чем виноват бедный старик? Что ему делать, когда ты сам виноват? Зачем тебе тридцать девять девушек? Хватило бы одной или двух! Скажи, а между вами ничего не было?
— Нет, нет, ― сказал падишах, ― дочь старика обманула меня, сама ушла и тридцать девять девушек увела, а я платил за них калым. Теперь я требую от старика своих жен.
177
Обычный для многих ближневосточных сказок мотив: птица обязательно сядет на голову того человека, которому судьбой предначертано быть. падишахом.