Уже много лет после смерти Курёхина известный джазовый критик Дмитрий Ухов на вынесенный им в заголовок статьи вопрос «Был ли Сергей Курёхин джазменом?» в первом же предложении отвечает довольно категорично: «По большому счету, per se, все-таки не был».
Впрочем, тогда эта «неполноценная джазовость» Курёхина ни меня, ни пока еще немногочисленных тогда слушателей концертов КСМ, ни уж тем более его самого нисколько не волновала. По своему музыкальному генезису Курёхин изначально был все же человек не джазовый, корни его лежали в роке, обильно сдобренном всяческого рода авангардом. Он не стремился играть по-джазовому, хотя в числе его любимых пианистов были пусть и перекочевавшие в авангард, но все же изначально джазмены – Сесил Тэйлор[46], Миша Менгельберг[47], Александр фон Шлиппенбах[48].
В не меньшей, если не в большей степени, чем джаз или рок, Сергея увлекал тогда академический авангард. Причем в первую очередь тот, в котором за чисто формальными поисками нового музыкального языка стояло стремление переосмыслить суть и назначение музыки вообще, найти выход в иные эстетические и философские пространства. И если идеи одного из наших героев того времени – Джона Кейджа[49] – известны достаточно хорошо («пьеса молчания» «4:33»[50] стала одним из краеугольных камней эстетического сознания второй половины ХХ века), то о другом – немецком композиторе аргентинского происхождения Маурисио Кагеле[51] мы знаем куда меньше.
Кагель нередко включал в партитуру рекомендации чисто театрального свойства – какое выражение лица принимать во время исполнения, как выходить на сцену, как взаимодействовать с другими исполнителями. Как и Кейдж, он безгранично расширял арсенал изобразительных средств, применяя приемы театра абсурда. Причем делал это, в том числе и стремясь сознательно шокировать публику, – среди инструментов, которые он включил в партитуру, например, своей «Staatstheater», были ночные горшки и даже клизмы. В другой пьесе – «Con Voce» – трое музыкантов в масках, не производя ни звука, имитируют игру на музыкальных инструментах. Курёхин обожал Кагеля, одно время непрестанно о нем говорил и мечтал, чтобы мы пригласили Кагеля в Ленинград.
Зато в джазе вкус и интересы Сергея отнюдь (а чем дальше, тем меньше) не ограничивались только фри-джазом и авангардом, которыми мы оба были столь страстно увлечены в период знакомства. Он с огромным уважением относился к джазовой традиции, хорошо ее знал и любил. Даже на довольно позднем этапе, уже не ощущая потребности закрывать белые пятна в своем музыкальном (само)образовании, уже завоевав признание как лидер «Поп-Механики» и не испытывая больше никаких комплексов относительно своей джазовой неполноценности, он с упоением погружался в совершенно мейнстримовый по нашим понятиям джаз рубежа 1950-х и 1960-х, обожал практически все пластинки фирмы Blue Note[52] того периода и делился совершенно искренним, неподдельным восторгом от обнаруженного очередного шедевра Джеки Маклина, Джо Хендерсона или Ли Моргана.
Но все же по поколению, по воспитанию, по кругу музыки, которую он слушал в период своего музыкантского становления, джазменом Курёхин, безусловно, не был. В его, в нашем поколении таких музыкантов было немало, как у нас в Союзе, так и на Западе. Джон Зорн[53], Фред Фрит[54],
ROVA Saxophone Quartet[55], Юджин Чадборн[56], Генри Кайзер[57] – наши герои рубежа 1970-х и 1980-х – все, как и Курёхин, и как уже упоминавшийся Влад Макаров, и как чуть позже один из его самых верных курёхинских партнеров и последователей Сергей Летов[58], были изначально не джазменами и пришли в новую музыку кто откуда: из рока, из академической музыки, из свободной импровизации, из этники, даже из кантри. Все они создавали тот безумный коктейль, из которого творилась новая музыка, примешивали и джаз – кто щедрой горстью, а кто скудной щепоткой. В зависимости не только и не столько от того, какую роль джаз играл в их становлении, сколько от необходимости джазового компонента для решения той или иной конкретной, поставленной в данный момент задачи. У американцев добавление джаза происходило естественнее – джаз для них был все же неотъемлемой частью национального самосознания, частью общекультурного ареала. Наконец, встречался он в окружающей любого человека с детства звуковой среде куда чаще, чем в Европе, и уж точно намного чаще, чем в СССР, – и потому давался им куда легче.
46
Сесил Тэйлор (1929–2018) – американский джазовый пианист и композитор, один из основоположников фри-джаза, оказал огромное влияние на формирование фортепианного стиля Сергея Курёхина.
47
Миша Менгельберг (1935–2017) – голландский джазовый пианист и композитор, один из ведущих музыкантов европейского джазового авангарда.
48
Александр «Алекс» фон Шлиппенбах (род. 1938) – пианист и композитор, ведущий музыкант немецкого джазового авангарда. Основатель легендарного Globe Unity Orchestra.
49
Джон Кейдж (1912–1992) – американский композитор, философ, одна из ключевых фигур в культуре ХХ века. Сыграл огромную роль в развитии принципиального нового отношения к искусству музыки, разработал и осуществил принципы алеаторики, концепцию тишины и многое другое. Оказал огромное влияние на формирование эстетики и практики Сергея Курёхина.
50
«4:33» – концептуальное сочинение Джона Кейджа для вольного состава инструментов. Четыре минуты тридцать три секунды – точная длительность пьесы. В течение этого времени музыкант или музыканты не должны извлечь из своих инструментов ни одного звука. Глубокий философский смысл пьесы, по замыслу Кейджа, состоял в том, что полной тишины не бывает, и что музыкой могут быть любые самые разные звуки, в данном случае те, которые находящаяся в зале публика слышит в течение времени длительности композиции – шорох одежды, случайный кашель, шарканье ногами, чей-то смешок. Заставить нас прислушаться к «тишине», услышать в ней музыку – так видел свою задачу композитор.
51
Маурисио Кагель (1931–2008) – аргентинский и германский композитор. Главная отличительная черта творчества Кагеля – внедрение в музыкальную ткань элементов перформанса. Музыканты таким образом становились актерами, а концерт превращался в театральное представление – подход, оказавший огромное влияние на становление эстетики и практики Курёхинской «Поп-Механики».
52
Blue Note Records – основанная в 1939 году американская фирма грамзаписи. В 1947 г. переключилась исключительно на издание «современного джаза» и в течение 1950-60-х годов, в так называемый «золотой век джаза», была одним из главных издателей лучшей записей бопа, хард-бопа и кул-джаза.
53
Джон Зорн (род. 1952) – американский саксофонист и композитор, один из ведущих музыкантов и лидер нью-йоркского авангарда. В авангард Зорн пришел из классики, и в творчестве его в равной мере сочетаются множество разнородных эстетических и стилевых направлений – классическая музыка, джаз, свободная импровизация, академический авангард, еврейская музыкальная традиция, Восток, радикальный хардкор, лаундж и многое другое. Оказал большое влияние на формирование эстетики и подхода Курёхина.
54
Фред Фрит (род. 1949) – британский гитарист, скрипач и композитор. Сооснователь, вместе с саксофонистом, Тимом Ходжкинсоном легендарной группы авант-рока Henry Cow. Одна из самых ярких фигур направления альтернативного авангардного рока, получившего название Rock In Opposition.
55
ROVA Saxophone Quartet – базирующийся в Сан-Франциско «Саксофонный квартет ROVA» (название – аббревиатура фамилий музыкантов). В музыке ROVA элементы фри-джаза сочетаются со свободной импровизацией и структурными поисками современной академической музыкой. В 1983 году по приглашению Клуба современной музыки квартет совершил небольшое турне по СССР (Москва – Ленинград – Рига), что стало основой прочной дружбы и дальнейшего сотрудничества музыкантов квартета с Курёхиным.
56
Юджин Чадборн (род. 1954) – американский гитарист и композитор. В авангард пришел из рока, но в свои композиции и импровизации вплетал темы и мелодии из музыки, по своему содержанию и своей эстетике, казалось бы, максимально далекой от авангарда – кантри и кантри-энд-вестерн.
57
Генри Кайзер (род. 1952) – американский гитарист и композитор. В юности большой поклонник психоделически-импровизационной рок-группы Grateful Dead, Кайзер в свои композиции и импровизации вплетает множество этнических влияний – африканской, японской, гавайской музыки. Дружил и сотрудничал с Сергеем Курёхиным.
58
Сергей Летов (род. 1957) – мультиинструменталист и композитор, один из самых ярких музыкантов советско-российского нового джаза, основатель «ТриО», ближайший соратник Курёхина и неизменный участник «Поп-Механики». Отличается широчайшими музыкальными интересами, сотрудничал с театром, поэтами, участвовал в концертах и записях многочисленных рок-групп. Старший брат лидера «Гражданской обороны» Егора Летова.