- Сногсшибательные.
- И как все ловко и гладко! Ни ломаний, ни кривляний вроде "Ой, что ты делаешь?" или "За кого ты меня принимаешь?". Просто и естественно, как...
- Может, они профессионалки?
Тони резко поднял голову.
- Думаешь? Мне это, правда, тоже приходило в голову. Особенно после просмотра фильма об их отдыхе...
- Замечательный фильм. А какая операторская работа!
- Это точно. Нет, приятель, это не любительский фильм, готов дать голову на отсечение. - Тони потряс головой. - Странно, конечно... этот проектор, разбросанные рядом фильмы... - Он хлебнул ещё пива и ухмыльнулся. - Кроме того, Айлин предложила мне групповичок!
- Джун - тоже!
- Да ну?
- Ей-богу. Сперва только спросила, как мне понравился фильм, и не хотел ли я трахнуть её, когда наблюдал за сношающимися парочками...
- Айлин говорила мне то же самое. - Тони резко выпрямился. - А потом спросила, не хочу ли попробовать вчетвером, как в фильме.
- А ты что ответил?
- Я отказался, дубина. Я люблю наслаждаться в одиночку.
- Вот и я так сказал Джун.
Тони ухмыльнулся.
- Похоже, это что-то означает. Либо мы их слишком поразили, либо показались чертовски нудными, или что-то в этом роде.
- Как думаешь, кто они на самом деле? Или ты и вправду считаешь, что они манекенщицы?
- А черт их знает. Впрочем, чем бы Айлин ни занималась, особого дохода это ей не приносит...
Я прекрасно знал, что он имеет в виду. Я бы уже и сам сказал про Джун то же самое, если бы не опасался показаться полным идиотом. Я решил сперва выставить в смешном свете Тони.
- Откуда ты знаешь? - с невинным видом осведомился я.
- Она, э-ээ... Словом, она мне сама призналась. Сказала, что её сейчас тревожит финансовый вопрос. В конце недели нужно платить за квартиру, а денег ни гроша. Кое-что им должны выплатить, но, сам знаешь, как иногда тянут эти чертовы агентства. Я сказал, что нам это тоже знакомо... Чего ты ржешь?
- Продолжай, - сказал я, утирая слезы.
- Чего ты веселишься, Тобин?
- На сколько она тебя растрясла?
- С чего ты взял, что я ей дал денег?
- Тони, на сколько она тебя нагрела?
- Послушай, у девчонки неприятности...
- Сколько ты ей дал, балбес?
- Иди к дьяволу... Ну как можно отказать девчонке, которая жалуется на жизнь в тот самый миг, когда её рука покоится на твоей отвоевавшейся плоти?
- Сколько она из тебя вытрясла, любовничек - десятку?
- Не строй из себя умника. Да, если хочешь знать, десятку. Причем, в долг. Хотя нет - я не стану просить её вернуть эти деньги. - Тони вдруг встрепенулся. - Кстати, а откуда ты взял, что я ей дал десятку?
Я покатился от смеха.
- Я тоже одолжил своей десятку.
У Тони отвалилась челюсть.
- Та же история, что и у тебя, старик, слово в слово. Думаю, что автор сценария и оператор виденного нами фильма - одно и то же лицо. Нас слегка поимели, старичок. Маленький трах-трах обошелся нам в двадцать фунтов.
- Плюс бутылка водки.
- Да, я не забыл. Набрось ещё фунт.
- Чтоб я сгорел!
- Кстати, лично я считаю, что они отработали каждый пенс, - улыбнулся я.
- Пойми меня правильно, - замахал руками Тони. - Я знаю по меньшей мере полдюжины девиц, которые бы охотно трахнулись со мной задарма, но потом попросили одолжить несколько монет. Чего я не возьму в толк, так это на кой черт эти двое так рисковали. Ведь мы могли просто послать их на все четыре стороны и уйти.
- Возможно, они хорошо разбираются в психологии, и решили, что мы истые джентльмены.
- Не знаю, - Тони с сомнением замотал головой. - Мне кажется, тут что-то не так. Айлин, по-моему, и в самом деле понравилось... Нет, дело не в деньгах.
- Джун тоже понравилось. Она просто обалдела от счастья.
- Да, похоже, правду мы никогда не узнаем. Давай условимся: в "Веллингтоне" никому ни слова. В противном случае, мы станем посмешищем всего Сохо.
- Договорились.
Тони кинул взгляд на часы и застонал.
- Господи, уже почти три. Спать осталось всего ничего.
- Пошли на боковую, - зевая, кивнул я. - В десять я должен сказать парням из "Кроксли" о своем решении, а я до сих пор не знаю, каков будет мой ответ.
- Как, ты ещё не решил?
- Я должен сперва переговорить с Майком Спайерингом. Но я все же склоняюсь к тому, чтобы принять их предложение.
- А что потом? Ты уже решил, что будешь делать дальше?
- Нет еще. Надеюсь, все же, что три с половиной тысячи фунтов помогут мне скоротать это время.
Тони задумчиво поджал губы.
- Знаешь, что я бы сделал на твоем месте, старичок? Упрятал бы деньги в надежный банк, а сам махнул на год за границу.
- А чего я там не видел?
- Не знаю... Устроился бы где-нибудь на солнце. Строил бы лодки на Багамах, или ловил акул в Австралии. А год спустя вернулся бы, имея в кармане ещё тысчонки три. Подумай, дружище. Во всяком случае, тратить эти бабки здесь я бы точно не стал.
Я задумался. В словах Тони был резон. Три тысячи фунтов - и впрямь неплохой трамплин. Имея такой загашник, можно сколотить приличный капитал.
- Да, пожалуй, ты прав, - согласился я. - Но сейчас решать ничего не буду. Утро вечера мудренее. Спокойной ночи, Слимфит.
- Знал бы ты, как называла меня Айлин, - мечтательно вздохнул Тони.
- Значит, ты тоже не жалеешь о выброшенной десятке?
- Нет, конечно, - ухмыльнулся мой друг.
Глава вторая
Пятница. Не прошло и семи часов, как мы расстались с Тони, а я уже оставил свой "лотус" в многоэтажном гараже на Поуленд-стрит и теперь брел по Сохо, зябко поеживаясь и волоча ноги, как сомнамбула, к конторе моего агента на Шафтсбери-авеню. Дело было не только в недостатке сна; адский коктейль из возмутительно раннего часа и зубодробительного ветра, пронизывающего насквозь все пять слоев моих одежек, превращали меня в зомби. Кошмарный день - то слякоть, то снег, а потом вдруг ни с того ни с сего освежающий душ из градин размером с голубиное яйцо.
Упрятав окоченевшие уши под воротник пальто, я медленно трусил по лужам, мечтая о лете. Чего бы я только ни отдал за глоток блаженного июльского зноя! Господи, и я как я ненавижу зиму с её извечной холодрыгой. Все внутри коченеет и отмирает. В такие дни я не знал, что лучше - отдать Богу душу или впасть в спячку и сосать лапу. Чем больше я размышлял о предложении Тони поработать где-нибудь на солнышке, тем более привлекательным оно мне представлялось. Что могло быть лучше... ласковое южное солнце, блаженное тепло... разгуливай себе в майке и шортах, а не в четырех тоннах кожи и шерсти.