– Девушка! Девушка, что вы тут ходите? Кто вас пропустил?! – Когда ее уже на выходе окликнула сонная постовая медсестра, вышедшая из кабинета на приглушенный звук шагов, Алиса лишь поморщилась и ускорила шаг, не став оборачиваться и отвечать. Больницы… нет, не любит она больницы. Заходи, кто хочешь, убивай, сколько хочешь…
Стараясь не вынимать руки из карманов и не светить окровавленными рукавами, женщина спустилась вниз и, лишь пройдя квартал по еще спящему городу, нашла целую лавочку и присела, чтобы подумать, как действовать дальше. Времени минимум. Документы-деньги. Смена внешности. Появляться в клинике или у друзей-знакомых нельзя – если не очередной ликвидатор, то доблестная полиция найдет и допросит с таким пристрастием, что лучше было бы умереть.
Ладно, значит, документы-деньги.
Еще тогда, когда она раздевала мертвую убийцу, Алиса выудила из ее карманов бумажник с деньгами и мобильник. Оставлять эти вещи в больнице было верхом глупости, поэтому она взяла их с собой, решив избавиться от лишнего по дороге. Мобилка, после просмотра контактов, которые ни о чем не сказали, отправилась в мусорку, бумажник, после того, как банкноты перекочевали в задний карман джинсов, отправился следом. Ни документов, ни зацепок. Черт с ними, сейчас главное выжить самой.
Порадовавшись, что живет всего в десяти минутах ходьбы от больницы, Алиса ускорила шаг. Время обхода. После этого и врачи, и полиция встанут на уши.
Взлетев на второй этаж, беглянка прикинула, что хоть и воскресенье, но баба Тома наверняка уже не спит спозаранку, выдохнула и позвонила. И действительно, не прошло и минуты, как с той стороны двери раздались шаркающие шаги и старушечий, но достаточно бодрый голос поинтересовался:
– Кто?
– А… – Попытка ответить, но из горла вырываются лишь хрипы. Мысленно чертыхнувшись, Алиса сдернула капюшон и попыталась как можно приятней улыбнуться, чтобы соседка рассмотрела ее в глазок.
– Алиса? Алисонька! – Дверь распахнулась и на нее с ужасом уставилась соседка, баба Тома. Старушка семидесяти лет, периодически зазывающая ее на чай с ватрушками, которые до сих пор пекла сама, не признавая магазинную стряпню. – Ох, деточка! Что с тобой?
Что-что…
Жестом показав на до сих пор перебинтованное горло, пострадавшая приложила ладонь ко рту и отрицательно покачала головой. Затем указала рукой на свою дверь и протянула руку, пытаясь взглядом донести мысль, что неплохо было бы поделиться запасными ключами. Старушка же почему-то все это время с каким-то потусторонним ужасом рассматривала Алисины глаза. Неужели и правда все сосуды полопались?
– Ох, деточка. Да что ж ты в дверях-то стоишь? Да ты проходи, проходи уже! А что с глазами-то твоими, а? – Запричитав, баба Тома всплеснула руками и, взяв Алису за рукав, потянула на себя, словно без этого она бы так и не решилась зайти и тут же увидела кровавые разводы на манжетах. – Ох, боже ты мой! А с руками-то что у тебя?
Поморщившись, Алиса поджала губы. Ну как объяснить, что у нее нет времени не то, что на зайти, а даже на поговорить?!
С тоской шаря глазами по прихожей, бросила взгляд на крючок, где обычно висели ключи, и с радостью рванула к ним. Родненькие! Схватив связку, жестом попыталась объяснить, что сейчас вернется и, не слушая причитаний и многочисленных вопросов, поторопилась к себе. Сначала дело.
Ураганом пройдясь по квартире, Алиса мельком отметила, что в комнатах все на своих местах и иронично хмыкнула. Жаль. Жаль, что приходится все бросать в такой спешке. Она бы захватила не только сменную одежду, а еще и безделушки. Те немногочисленные мелочи, без которых прошлое становится безликим.
Но жить хочется больше.
Торопливо скинув чужую одежду, женщина запихала ее в несколько мусорных пакетов, чтобы выбросить на помойку и переоделась в свое, родное, но по возможности такое же спортивное. Джинсы, футболка, ветровка. Документы, деньги, часы, пластиковые карточки. Расческа, помада, запасные плавки, футболки, носки, аптечка и блокнот с ручкой. Радуясь, что не так давно купила спортивную сумку, Алиса покидала в нее вещи, закинула сумку на плечо, взяв в другую руку кейс с ноутбоуком и уже собираясь закрыть дверь, глянула напоследок в зеркало.
И застыла.
Распущенные каштановые волосы, бледное лицо, перебинтованная шея… и черные глаза без белков. Застыв, первые мгновения не могла поверить. Не может быть… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!