Я играл, и перед глазами вставали лица тех, кого я не увидел среди вернувшихся с войны, кого не увижу уже никогда, хотя среди них было много моих друзей. Я играл, и за лицами всё ярче разгоралась огненно-красная заря, тот Армагеддон, в буйство пламени которого были они брошены без сожалений и без огорчений с последним приказом: "Ни шагу назад! Стоять насмерть!". Я играл, и вслед за лицами наступала тьма, которая сменялась яркими сполохами взрывов, стонами умирающих кораблей, беззвучными криками людей, засасываемых в открытый космос, сгоравшими заживо, чёрных и обугленных от действия радиации и крайне жёсткого космического излучения. Я играл, и вслед за всем этим перед моим взором вставала "Мечта" — невероятно красивый, безумно многосложный, сочетающий в себе несочетаемые, казалось бы, стили космической архитектуры лайнер, приют богатых бездельников и иногда — в дни благотворительности — просто хороших людей, детище известной на всю Систему и ничем не порочащей своей репутации компании "Старлайт"… Великий Космос… Его стандартная загрузка — более полутора тысяч человек, при этом всем им хватает места, и все живут как на шикарном курорте, а среди них наверняка были дети… Вы скажете безумно глупо — скорбеть об их гибели, когда я их почти не знаю? Что ж воля ваша… Но в таком случае вы, очевидно, ни разу не встречали своих приятелей и друзей, вернувшихся в герметично закрытом гробу из покрытой углесвинцом стеклостали во избежание распространения радиоактивного, бактериологического и химического заражения. Не видели вы их гибель, не слышали истории об этом из уст выживших и не знаете того ужаса, который пережили они… Возможно, глупо — скорбеть о человечестве, когда оно постоянно пытается уничтожить себя любыми известными и придуманными способами, но я не боюсь показаться или прослыть глупцом — зараза к заразе не липнет — боюсь другого: как бы не очерстветь сердцем и душой до состояния природного убийцы, когда по трупам пойдёшь без оглядки и без сожалений, привыкнув к такому свойству любого живого организма как смертность…
Пальцы мои замерли, мелодия ещё лилась, ещё падали её последние капли, допевая свой реквием погибшим, ещё закрыты были мои глаза, ещё не остыли воспоминания и мысли от будто бы наяву явившихся ко мне образов… Я сидел неподвижно, обнимая гитару, отрешившись от всего на свете, и мысленно посылал последнее "Прощайте!" ушедшим на ту сторону Стикса, как вдруг…
Какофония звуков пронизала меня всего с головы до пят, заставила содрогнуться и в диком отвращении едва ли не перекреститься — что, опять?! Да сколько ж можно?! Ведь у меня сегодня выходной! Когда же наконец они научатся не терроризировать меня, когда мне этого совсем не хочется, и задумаются о мысли: а почему бы мне — такому молодому и красивому — не давать деньги за моё естественное природное обаяния, живой характер и просто неотразимую улыбку?
Жуткая мелодия звучала всё настырнее, я сжал голову ладонями и замычал в отчаяньи и от бессильной ненависти, потом взял себя в руки и заставил успокоиться — негоже давать волю гневу и чувствам и распылять их на тех, кто этого не достоин. Я поставил гитару на пол, облокотив её о бок кресла, струны чуть слышно загудели, встал посреди комнаты и мысленно скомандовав принять вызов, уставил трагический взгляд на экран, на котором появилось обрюзгшее и одутловатое лицо непосредственного начальства.
— Добрый день, Андрей, — поздоровался он подчёркнуто вежливо, после того разговора, когда я высказал ему в лицо всё, что в душе накипело, мы с ним более не общались, хотя и прошла, наверное, целая неделя, он на контакт не шёл, а я просто отдыхал от всего, восстанавливал душевное здоровье после последнего поручения.
— Здравствуйте, Зизольдий Гурабанович, — ответил я в тон ему: подчёркнуто сухо, официально и сугубо по-деловому.
— М-м-м… У тебя ведь сегодня выходной? — пошлёпал он губами и, видимо, отвернулся куда-то в сторону, потому как лицо его скрылось, и я слабо видел лишь кончик уха.
— Да, Зизольдий Гурабанович…
— Так, вот это подпишите, — донеслось до моих ушей тихое, — теперь здесь и вот здесь… Поздравляю с назначением, приходите завтра в это же время сюда, я вас буду ждать, мы с вами окончательно всё обсудим и определим вам группу обучения и персонального инструктора…