Я согласно покивал, угукнул пару раз, едва сдерживаясь, чтобы не захрапеть и не заснуть прямо тут, и Капитошкин откашлялся, поглядел на меня внимательно.
— Вот поэтому я и не верю, что Аластор стал бы этим заниматься ради сотни кредитов, не потому что верю в его честность, а потому что слишком хорошо его знаю — он не станет рвать жилы и сердце ради малых выгод. Он меркантилен, как и я, впрочем… — задумчиво сказал Капитошкин, и я неверяще посмотрел на него восторженным восхищённым взглядом — неужто всё, неужели боевые действия окончены, и обе стороны подписали мирный договор? Хвала тебе, Триединый, что уберёг и сохранил, раз все успокоены, значит возвращаются старые добрые времена, по которым я уже успел, признаться, соскучиться, когда мы работали, я бегал по заказам и честно прогуливал работы, не было никаких шпионских игр, Шела не пропадала на работе, и прочая-прочая…
— А что ты там насчёт пломб сказал? — лениво поинтересовался Капитошкин.
— Ну… пломбы… — я развёл руками. — Грэй это так быстро сказал, что я плохо запомнил, но могу сбегать переспросить, хотя они вроде бы там заняты все сейчас…
— Контрольные пломбы с символикой верификации? — Капитошкин отмахнулся. — Знаю я о них… А тебе не сказал умышленно, чтобы поглядеть: вспомнит ли о них Аластор или нет. Раз вспомнил, значит не врал. Чёрт, как же это… неудобно…
— А чего тут неудобного? — искренне удивился я.
— Легко и просто было подозревать именно Грэя, — объяснил Старик, устало прикрыв глаза, — потому что у него работа такая, что его в случае чего бьют всегда первым. В данном случае я вижу два выхода из сложившейся ситуации, и оба они меня не устраивают: признать, что Грэй не "крот" и продолжать его искать, имея за спиной бронь из ЦеЗИТеК, либо забыть об их сообщениях и спустить все эти поиски на тормозах. Третьего, похоже, не дано. Первое подразумевает под собой колоссальные затраты сил, времени и энергии с ресурсами, а второе… Второе не может быть вторым, потому что в непорочность людей я катастрофически не верю.
— Зизольдий Гурабанович, я доверяю Грэю на любое самое высокое количество процентов и верю, что ни он, ни его подчинённые не работают "кротами", у них на это просто не такой возможности…
— Ох, Преображенский, молчал бы уж на эту тему, — он устало посмотрел на меня. — Ты бы и серийного маньяка защитил бы, будь он твоим другом.
— Ну… — я неопределённо мыкнул и развёл руками.
— Вот тебе и "ну"… А чем это они там заняты? Я имею в виду Аластора и его подчинённых.
— У них там ЧП случилось, — откровенно признался я, перебирая в памяти диалог с Грэем. — Ковалёв на связь не выходит, а активатор его не отвечает.
— КТО на связь не выходит? — Капитошкин вдруг резко выпрямился в кресле и приник к столу, его пальцы вцепились в крышку и хищно сдавили её, взгляд его, такой тяжёлый и пристальный, вперился в меня и проник в глубины моей головы, с лёгкостью миновав хрусталик, зрачок, оболочку и прочий физиологический ливер.
Я нервно сглотнул — не любил я вот такой вот его позы и тона, они, как правило, означали, что будет продолжение детективных историй, а значит на мою голову опять посыпется ещё больше вопросов.
— Ковалёв, — слабым голосом умирающего лебедя произнёс я, готовясь к водопаду вопросов, на половину которых не смогу ответить в силу того, что НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ и НЕ МОГУ ПОНЯТЬ!
— Ко-ва-лёв, — Капитошкин произнёс его фамилию по слогам, приноравливаясь к ней, что ли; у меня сложилось впечатление, что он как гурман только и ждёт момента, когда уже можно будет, наконец, наброситься на блюдо и дегустировать его…
Внезапно он стукнул кулаком по столу, звякнули многочисленные диски в коробках, задребезжали хрустальные подвески на декоративной фигурке женщины с коромыслом, заскрипела крышка стола под тяжестью нагромождённых на неё приборов.
— Ковалёв Антон Сергеевич, — прошипел Капитошкин ледяным шёпотом, и у меня аж мурашки по коже побежали, — и не выходит на связь… Чёрт, мало нам "чёрных" и этой непонятной ситуации с "кротом", так ещё и в довесок получили мешок с подарками!..