Я крутил головой, пытаясь прийти в себя и собраться с мыслями, выглянул из-за панели "Спасителя" и вдруг увидел тёмный силуэт на фоне радужных переливов Потока, он летел, раскинув руки как пловец и запрокинув голову, я тупо смотрел на него, пытаясь понять, кто он, что он, кто я, затем вдруг яркая вспышка догадки осенила меня.
— А-ы-ы-ы… — выдавили онемевшие губы.
Изобразив сей яростный клич, я присел и мощно оттолкнулся, прыгая вперёд, навстречу падающему силуэту и вытягивая руки. Мне казалось, что я плыву в застывшем желе — сгустившийся до неимоверной плотности воздух с трудом принимал и пропускал моё тело, позволяя ему двигаться дальше, движения, которые раньше занимали доли секунды и совершались зачастую неосознанно, теперь, казалось, требовали для своего выполнения часы, дни, пожалуй, даже годы — я будто оказался в густом киселе, где подобно мухе ждал часа своей смерти и момента чести быть прибитым хозяйским полотенцем. Понемногу я приближался к опускающемуся всё ниже неясному размывчатому силуэту человеческого тела — моя скорость в реальном времени была всё-таки выше — краем глаза успел отметить застывшие донельзя удивлённые рожи двух своих лучших друзей, потом я настиг падающего на пол будто в замедленной съёмке — неспешно и с эдакой ленцой — курьера, мои руки коснулись его…
Хлоп! Время, дотоле едва-едва копошащееся и ползущее по ту сторону реальности, внезапно подобно страусу показало голову из песка и засунуло свой любопытный нос к нам на огонёк. Ну что ж добро пожаловать. У нас хоть и не Париж, но милости просим к нашему шалашу…
Шум, гам, крики, вопли, тихая страстная ругань и чьё-то задумчивое сопение внезапно обрушились на меня со всех сторон, я внутренне сжался, содрогаясь от звуковых перепадов, обнял курьера покрепче, сгруппировался, и мы вместе рухнули на пол. Амортизируя удар ногами, я сжался всем телом подобно пружине, ноги обиженно загудели, принимая на себя добавочный вес; не удержавшись я упал на бок, зубы опасно клацнули, я едва не откусил себе язык — вот бы обрадовалась Шела, она бы тогда смогла трещать без умолку — тяжело и громко застонал и… вопреки всем своим ожиданиям и опасениям мягко опустил тело курьера на пол.
Крики смолкли, шум прекратился, я перевернулся на спину, хватая ртом воздух — тяжелый попался, зараза! — мышцы от мгновенного и страшного напряжения гудели и судорожно сокращались; надо мной внезапно оказалось лицо Грэя, его здоровенная не всегда помещающаяся на фотографиях физиономия закрыла весь свет, я услышал шорох отвинчивающегося колпачка, и мне в губы ткнулось какое-то горлышко, на язык и в горло пролилось крепкое, обжигающее, нос дёрнулся, обоняя букет, я замер, соображая, затем меня вдруг озарило — Великий Космос, да ведь это же "Король и королева", самый редкий уникальнейший дорогостоящий и, признаться честно, наивкуснейший коньяк на свете: он изготавливается в Славянском Союзе, в России, на единственном во всём мире заводе в Санкт-Петербурге по уникальной технологии, аналогов которой нет и вот уже лет двести не появляется. Стоит пол-литровая бутылочка этого коньяка десять тысяч кредитов, а то и больше, зависит от того, где брать. В своё время я пытался купить его вскладчину, но за ту сумму, что мы с друзьями успели собрать, нам дали разве что крышечку понюхать, от райского аромата которой нас едва не унесло в далёкие-далёкие края. Что и говорить, если минимальный срок выдержки — пятьдесят лет.
Организм моментально сделал стойку, хвост сразу стал пистолетом, стальной хваткой я вцепился в лапищу Грэя — он зашипел от боли — и сделал большой глоток, жмурясь от райского наслаждения. Мне показалось, что я проглотил кусочек солнышка, живой, трепещущий огонёк опалил кончик языка и нёбо, провалился по пищеводу и упал в желудок, где сразу же разлился благодатным теплом, поглотившим в себе все горести, тревоги и лишние заботы, мозг заволокло тёплая волна неги, я улыбнулся и окончательно пришёл в себя.
— Как он там? — донёсся до меня крик Грина.
— Пациент скорее жив, чем мёртв, — прорычал у меня над ухом Грэй, пытавшийся вырвать у меня из пальцев горлышко фляги, в которое я вцепился мёртвой хваткой — ага, щаз, так я и отдам хорошую выпивку, размечтался!