И тут кто-то ма-а-аленький такой в моей голове тихим и вкрадчивым голоском спросил: а не значит ли это, что ты, Вадим Николаевич, засиделся в своей песочнице? Не светит ли тебе, друг мой, прямая дорога в КОМКОН? Да, пока не предлагали, но, возможно, все впереди? А ну как предложат? А?
Как бы я хотел извлечь этого маленького на свет божий и медленно, со вкусом четвертовать. Потому что настоящий великий искуситель — это не змий на древе и не черт с рогами, он в тебе, он часть тебя. Иногда совсем крошечная часть, но обладающая способностью пожирать тебя целиком с умопомрачительной скоростью.
Стоит ли удивляться, что при таких мыслях я обрадовался телефонному звонку. Вернее, сначала подпрыгнул от неожиданности, очень уж глубоко в себя погрузился, а потом уже обрадовался. Хотя еще пять минут назад ни видеть, ни слышать никого не хотел.
— Да, Яков Вениаминович.
— Вадик, а ведь вы давно ко мне не заглядывали.
Старый маг засмеялся, словно произнес какую-то шутку. Впрочем, я тоже улыбнулся.
— Обязательно загляну. Когда вам будет удобно?
Нет, работать я не собирался. Но поговорю со стариком с удовольствием. Есть о чем.
— А, если не заняты, конечно, то прямо сейчас и заглядывайте. Мы с Робертом вас дома ждем, — уточнил Яков Вениаминович.
Глава двадцать первая
Глава двадцать первая
Кабинет в доме Якова Вениаминовича снова оказал на меня благотворное влияние. Уютно, мило, старомодно. Мягкий диван. Книжные полки. Я даже решил, что перед уходом проведу-таки пару минут у этих полок и обязательно попрошу что-нибудь почитать. Наверняка найдется что.
На этот раз Яков Вениаминович предложил испить чаю, и я согласился, не из вежливости вовсе, а с полным удовольствием. Тем более, чай пах просто изумительно, да и на вкус был тоже ничего. Разумеется, хозяин воздал заслуженную похвалу Римме Аркадьевне, как изобретательнице рецепта. Я настоятельно просил передать этой чудесной женщине мои самые искренние благодарности, со вкусом пил чай и со вкусом ел вишневое варенье. Роберт сидел рядом со мной и тоже наслаждался плодами кулинарного искусства своей матушки, отдавая предпочтенье варенью айвовому.
Все было просто здорово, и не хотелось говорить ни о каких делах, обсуждать проблемы или искать решения. Какое-то время мы так и поступали — в основном именно пили чай, перебрасываясь редкими ничего не значащими репликами о делах простых и житейских. Но зачем-то меня все же пригласили, забыть об этом было трудно, да я и не пытался, просто отодвинув мысли об этом на задний план. Но, прикончив вторую чашку чая, от третьей отказался, похлопав себя по животу и, тяжело выдохнув, откинувшись на спинку дивана.
— Вот что вы наделали, Яков Вениаминович! Я ж теперь не смогу пить другого чая, он мне будет казаться безвкусным.
Старый маг вежливо посмеялся.
— Вам ничего не остается, как навещать меня почаще, Вадик. Я буду только рад.
— Ловлю вас на слове, — кивнул я. — Но на этот раз вы хотели меня видеть с какой-то определенной целью?
Лицо Якова Вениаминовича быстро утратило следы веселости. Пожалуй, маятник даже качнулся в сторону печали.
— Думаю, будет правильней, если вам обо всем расскажет Роберт. Но после того, как вы его выслушаете, я попрошу вас дать слово мне. Я имею что сказать по этому поводу и буду настаивать, чтобы вы прислушались к моему мнению.
Вот так вступление! Очевидно, что отец с сыном разошлись в видении ситуации. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться о споре между ними, имевшем место до звонка Якова Вениаминовича. Единое мнение, судя по всему, найдено не было, но к некому консенсусу, ограниченно устроившему обе стороны, прийти удалось. Высокая дипломатия в тесном семейном кругу!..