— Хорошо, — бодро сказал я. — Поиграем в эту интересную игру. Расскажите мне для начала о том критерии, что отличает мага от остальных людей. И от курьеров, если уж на то пошло.
Александр Константинович поерзал на стуле, устраиваясь поудобней.
— Ничего себе у вас «для начала», Вадим Николаевич! Вы словно решили поставить под сомнение мой тезис о нужных вопросах. Но я вас удивлю — отвечу… Вопрос на грани, конечно, но, по моим стойким ощущениям, в ближайшее время эта тайна перестанет быть таковой. Да и вы сами, полагаю, скоро смогли бы дойти до ответа. Да, не делайте таких недоверчивых глаз, Роберт Яковлевич не смог за два года, и еще за два года не смог бы, наверное, а вам и нескольких дней могло хватить.
— Почему?
— Сейчас сами все поймете, — Александр Константинович сделал губы бантиком, собираясь с мыслями. — Итак, что такое маг… Правильней сказать, каково то свойство, тот, как вы выразились критерий, что отличает мага от остальных. Если избежать научных и наукообразных терминов, то это высокая степень упорядоченности и организованности мышления. Основательность. Приземленность, если хотите, но без всякого негативного подтекста. Так называемый здравый смысл, поставленный во главу угла. Чем сильнее проявлены эти качества, тем больше у человека магических способностей, тем ближе он к условному «абсолютному магу», коего в природе, насколько мне известно, не существует. Абсолютный маг может считаться началом шкалы. При удалении он него способности мага тают и довольно скоро полностью сходят на нет. Поэтому магов так немного.
Я потратил несколько секунд, чтобы переварить услышанное. Не полностью, конечно, все это мне еще переваривать и переваривать, но пока нужно было хоть как-то уложить в голове. Хотя эмоций вроде «вот это да!» или «не может быть!» я не испытывал.
— Но шкала ведь на этом не заканчивается, я правильно понимаю?
— Вы все понимаете абсолютно правильно, Вадим Николаевич, — комконовец одобрительно кивнул. — На эту шкалу так или иначе укладываются все люди.
— И кто на противоположном конце?
— Гении и безумцы, — Александр Константинович рассмеялся. — Различия между ними лежат уже в совершенно другой плоскости. Вообще, интеллект человека коррелирует с индексом по этой шкале весьма слабо. Но я отвлекся. Людей, чьи характеристики ближе к правой части спектра, мне описывать сложнее, ибо я к ним не отношусь. Если образ мысли людей из левой части можно сравнить с кристаллической решеткой, то у «правосторонних» это скорее активный газ. Маги строят цепочки умозаключений, аккуратно нанизывая звено на звено, у их антиподов с этим возникают проблемы. Зато они порой непостижимым образом способны в общих чертах представить, как будет выглядеть цепочка через несколько еще не нацепленных звеньев. Их мышление скорее интуитивное. Им чужд догматизм. Они легко приспосабливаются к изменившейся обстановке и легко принимают новые правила игры. Знаете, Вадим Николаевич, если завтра над миром взойдет фиолетовое треугольное солнце, я, наверное, тронусь умом. Мой рассудок не сможет с подобным примириться. А вы через недельку-другую перестанете обращать внимание на эту забавную мелочь. А еще через месяц убедите себя, что так оно всегда и было.
Для разнообразия мы посмеялись с ним на пару. Может это покажется странным, но я испытывал некоторое разочарование. Вот узнал я тайну, над которой болел головой несколько последних дней. И что? Как-то все обыденно и просто. Чем больше я над этим думал, тем сильнее крепло во мне убеждение, что я и сам если не догадывался, то, по крайней мере, подозревал нечто подобное.
Что же касается примера про треугольное солнце… Александр Константинович, умышленно или нет, описывал модель Тоннеля. Там и не такое бывает. И курьеру к миру Тоннеля нужно не просто привыкнуть, надо вжиться, поверить в него, пропустить сквозь себя. Если не сможешь, нечего тебе там делать. Вот Александр Константинович не сможет. Яков Вениаминович тоже, Роберт… Они, со своим здравым смыслом будут стараться мерить Тоннель привычными мерками, применить человеческую логику к этому нечеловеческому миру. И умрут. А я… я, выходит, близок к гению или безумцу. Хочется верить, что к гению ближе.