"Женщина медленно провела длинными ядовито фиолетовыми ногтями по ноге и подняла на него глаза. Артур, нервно покусывая кончик мизинца, с трудом отвел взгляд от неестественно гладкой, будто кусок мрамора, ноги попутчицы. На верхней губе его выступили капельки пота; грудь вздымалась от учащенного и прерывистого дыхания. Он был уязвлен до глубины своей холостяцкой души. Еще никогда его так не волновала женщина. Артур еще раз бросил взгляд на точеные ножки, потом перевел взгляд выше. Красотка была аппетитна в своем сером элегантном костюме в клеточку и полупрозрачной шифоновой блузке, сквозь которую довольно дерзко проступала пышная грудь. Нисколько не смущаясь, она смотрела на него своими огромными фиалковыми глазами, словно хотела утопить его в них, и улыбалась, чуть раздвинув тонкие, обведенные ядовито-красной помадой, губы. Нет, положительно, эта женщина была создана для порока, и этот аромат порока и страсти разливался вокруг нее душной волной, захватывая его в свой плен...."
Антон Иванович оторвался от книги и, переведя взгляд на соседку напротив, подавил вздох. То, что сидело напротив него не возбуждало никаких эротических фантазий. Худая, даже тощая, в мятых штанах и сером свитере, словно старый носок, облегающим невзрачную грудь. Вдобавок, на носу девушки висели очки, из которых глаза её выпирали, словно у рыбы, задыхающейся на берегу. Он с тоской подумал, что всю дорогу до Петербурга будет вынужден находиться наедине с этим несчастным созданием.
'Синий чулок, интересно, есть ли у нее мужчина? Не дай бог, еще полезет с разговорами!' Антон Иванович представил, как это нелепое создание открывает рот, и... вылетает нечто подобное кваканью.
Он вздрогнул и поспешно опустил глаза в книгу, заметив, как Рыба, так он про себя назвал девушку, устремила на него взгляд, будто прочитав его мысли.
Вагон размеренно покачивался на стыках, унося его все дальше от Москвы. Ему не хотелось ехать, он не любил эти рокировки, какие предпринимал его шеф, но ничего не оставалось, как подчиниться. Антон Иванович украдкой глянул на, покоящийся рядом с ним, кейс, вздохнул. Он представил, как прозрачные камешки уютно лежат в своих гнездах, тщательно упакованные тончайшим флисом. С одной стороны, перевозить бриллианты в кейсе опасное предприятие, даже если кейс антивандальный и с цифровым кодом, но, если подумать, никто в фирме не знал, что именно он поедет с ними в Санкт-Петербург.
В Петербурге его должны были встретить доверенные люди и отвезти к оценщику. Оценщика Антон Иванович хорошо знал. Старая, прожженная крыса, всегда держащая 'нос по ветру'. Скольких его подельщиков нашли с пулей в затылке, но этот, чувствуя опасность своим длинным носом, под которым вне зависимости от времени года и погоды, висела неизменная капля влаги, всегда вовремя исчезал с авансцены. Странно, но Антон Иванович никак не мог определить цвет его глаз - он всегда неуловимо менялся. Может, поэтому его и прозвали Хамелеон?
Он опять бросил украдкой взгляд на соседку по купе и подумал, что время не тянулось бы так медленно, будь его соседка хорошенькой. Он вспомнил, как один парень из их фирмы, довольно наглый субъект - обладатель смазливой внешности и полного отсутствия серого вещества в голове, хвастался, рассказывая, о романе с пышной блондинкой сорока пяти лет. Парни в курилке хохотали, слушая, как он описывал ляжки женщины. Антон Иванович тогда подумал, что вряд ли смог вот так откровенно смаковать интимные подробности.
За свои полные пятьдесят шесть лет, в его жизни были три женщины - мама, жена и ... еще жена. Он так и не понял, почему так получилось, что женщины, которых он любил, уходили, прихватывая при этом часть жилой площади. И в результате от огромной квартиры академика РАН, осталась маленькая однокомнатная клетушка за МКАД, где он и жил с мамой, которая стоически переносила перипетии судьбы, ни разу не упрекнув своего неудачника сына...
Поезд качнуло, девица напротив сняла очки и подслеповато сморщилась, протирая толстые линзы очков. Антон Иванович подумал, что директор мог бы и раскошелиться на самолёт, тогда риск был бы сведен к минимуму, но этот опоссум считал каждую копейку.
'Придется не спать всю ночь, а ведь я просил его заказать билет на 'Невский экспресс', жадная сволочь...- поморщился он в душе. - Может, сходить в ресторан, поесть? Выпить убойную дозу кофе, хотя...'. - Антон Иванович украдкой бросил взгляд на Рыбу, которая с деловым видом поправляла постель, намереваясь ложиться спать. 'Эта девица вроде безобидная, можно немного расслабиться'.
Девица развернулась к нему, уставилась круглыми глазами.
- Вы не выйдете? Мне надо переодеться.
'Переодеться! - рассмеялся про себя Антон Иванович. - В другой вязаный мешок?'
Накинув ремень кейса через плечо, он вышел. В узком коридоре вагона почти не было людей. Через купе стояла парочка, настолько тесно спаявшаяся, будто вокруг было мало места. Они о чем-то перешептывались, то и дело, чмокая друг друга. Дальше у окна стояла высокая молодая женщина, и Антон Иванович сразу оценил красоту породистых изящных щиколоток и округлость ягодиц. Ему нравилось, когда у женщины сзади была попа, а не плоскость, переходящая в ноги. Он вдруг подумал, что одета она так же, как героиня из детектива, что он читал: светло-серый костюм и полупрозрачная блузка из панбархата. И самое чудесное - на ней были бархатные туфли - лодочки на высокой шпильке.