Вторая неделя курсов пролетела куда быстрее первой. В первый день Алла, видимо, после произошедшего в такси слегка сторонилась меня. Удивительно, но даже такая отвязная девица может быть склонна к стеснительности. Честно говоря, она меня, конечно, продолжала интересовать, но куда больше интересовала как инструмент по раскрытию навыка. Вечером она всё же решилась и снова поехала со мной.
— Самира рассказала, что вас родители знакомить пытались, правда, да?! — тут же начала она. — И чо вы, и чо? Она подробности не рассказала.
— Ничего, — сказал я, но потом всё же добавил. — Ну… инсценировали половой акт, чтобы поскорее закончить эту нелепицу.
— Реально?! И как, и что вы делали?
— Трясли стол и стонали, конечно же.
Алла слегка разочарованно хмыкнула.
— Могли бы уже и по-настоящему. Красивая она, необычная. Чего ты её не?..
— Ну, ты тоже красивая, — сказал я, хоть это прозвучало не очень уместно.
— Кстати, про пятницу… Мне стыдно, реально, такого больше не повторится. Серьёзно.
Я не стал уточнять, что именно «не повторится» — поцелуй или странные ощущения после него, которые мне показались. Решил, что тайны лучше приберечь.
Вместо этого осторожно взял за локоть и потянулся к лицу. Она положила руку мне на губы.
— Не надо. Правда. Мы — будущие коллеги, ну зачем, реально.
— А мне понравилось, на самом деле. Ничего такого стрёмного в том, что коллеги, не вижу.
— Не стоит, правда.
Она выглядела даже испуганной, и я решил не настаивать. Рассказал о том, что приобрёл ещё одного крепостного.
— Да ты, вообще, богач, я же говорю. Я вот думаю свою гувернантку продать… На половину квартиры хватит, остальное — в кредит. Может, купишь?
— Нет, спасибо. Да и деньги на другое нужны. Предложи кому-нибудь другому с курса. Не боишься в долги влезать?
— А кто не боится? Ну, может, потом мужика богатого найду, заплатит. Хотя — за деньги встречаться так себе. Наверное, я бы не смогла.
Я кивнул.
— И не надо. Сейчас заявки курьерские выполним и заработаем миллионы.
Мы посмеялись. Я был рад, что сохраняются хорошие отношения. Это было моё преимущество перед ровесниками: в этом возрасте многие любят жечь мосты после первого отказа и объяснять всё «френдозоной», как звалось это в одном из прошлых миров. Хотя на самом деле чаще всего эта френдозона лишь в голове у парня. Я чувствовал, что определённая химия всё равно оставалась, и всё, чего мне хотелось, ещё могло произойти.
Тем вечером меня у дома снова ждали гости — навестила строгая пожилая дама, представитель Дворянского Дома.
— Отдел опекунства и контроля по продажам несовершеннолетних, — тыкнула она мне в морду ксивой. — Вы подтверждаете, что приобрели данного крепостного — Ростислава Макшеина — без давления со стороны предыдущего владельца или кого-то из родственников?
Я изучил документ, затем кивнул.
— Подтверждаю.
— Хм. Жильё предоставлено? — она вгляделась в участок.
— Нет, собираемся строить, — включился в разговор подошедший Сид.
— Вас, мужчина, не спрашивала. Итак, сударь, жильё по месту пребывания помещика не предоставлено?
— Пока нет, — согласился я.
— В таком случае оставляем статус опекунства на родственнице, Аделаиде Максимовой Макшеин. Ей же будет перечисляться половина дотаций. За местом жительства проследим. Следующая проверка — через полгода. Подпишите согласие.
Она быстро показала какой-то документ на своём планшете, затем потянулась к мобильнику, который я держал в руке. Я приложил угол телефона. Что ж, минус десять рублей — с одной стороны, их можно было откладывать на жильё, с другой — парню они были куда нужнее.
Во вторник изучали на географии Африку и Австралию. Если с первой было всё более-менее понятно, и история её колонизации была достаточно знакомой, за исключением участия в ней России — то со второй творилась форменная чушь.
Во всех мирах, в которых я до этого побывал, Австралия либо была англоязычной, либо делилась между Британией и какой-нибудь другой европейской страной. Здесь же климат был другой, а государств и территорий было около пятнадцати, причём две из областей были российскими. Также Иван Иванович особо отметил Землю Обетованную — территорию евреев, переселившихся из Европы после революций в Австро-Венгрии и гонений в Баварии. Было несколько независимых республик аборигенов, доставшихся в наследство от социалистов, но все страны располагались по краям материка и по берегам небольшого внутреннего моря. Вся центральная часть помечалась как «спорная» и была чем-то вроде terra incognito — и это в двадцать первом веке!