Один из хмырей прощупал меня, пошарил по карманам и обнаружил пистолет на поясе.
— Смотри чего! — он резко отдёрнулся назад. — Ну-ка, малец, руки!
— Он — дворянин, Иван! — Голицын-младший нахмурился. — Обращайся, как подобает.
Князь добавил:
— И пусть оставит эту ерунду на поясе. Там всего три патрона. И алгоритм защиты настолько старый, что… А вот колечко… Колечко я попрошу снять, молодой человек. Положите, скажем… вон на ту стремянку. Я попрошу Ивана постоять рядом и посторожить его. Договорились?
Мы прошли дальше, прошагали по голой, без перил, лестнице вниз. Там, в пеноблочных стенах без отделки уже были установлены бронированные двери с характерной прорезью и маленьким окошком. Рядом в кресле дежурил ещё один боец.
От вида этих перегородок кровь стыла в жилах. Камера. Меня ведут в камеру, понял я. Суммарно я провёл за решёткой, наверное, сотню-полторы лет жизни за мои двадцать с чем-то тысяч. Я знал, что это не конец, но ни за что, ни при каких условиях не пожелал оказаться там снова.
Может, ещё остался последний шанс сбежать?
— Не следует, — сухо сказал Голицын-старший. — Прошу, не надо. Не требуется!
Дверь камеры распахнулась. Неприятно заныло в ушах — как от ультразвукового отпугивателя грызунов, хотя я предположил, что причина в работе защитных артефактов. Внутри горел свет, стояла грубая кровать с загаженным матрасом. Самодельный столик, грязный стул, весь в строительной пыли. Ещё один стул с дыркой в сиденье…
Я вздохнул с облегчением, поняв, что камера уже занята. На кровати лежал, отвернувшись к нам спиной, пожилой мужчина в одной футболке.
— Поднимись, — приказал Голицын-старший.
Мужчина поднялся и обернулся. Это был тот самый лысый старик, который пытался загипнотизировать меня. На его лице были синяки, на конечностях — ссадины и многочисленные кровоподтёки. Признаться, в этот момент я мог бы испытать жалость к нему. Если бы не знал, что он — мой враг.
— Он? — спросили почти дуэтом старший и младший Голицыны.
— Он, — кивнул я.
Дверь камеры с грохотом захлопнулась.
— Пойдёмте отсюда, — скомандовал старший. — Да, очень мощный старик, рецидивист. Работал на английскую разведку, потом был в бегах, потом отсидел восемь лет… Сейчас вышел, и, видимо, совсем туго с деньгами. Не представляете, какую смешную сумму эти… “Единороги” ему заплатили. Восемьсот рублей! Ради такой мелочи рисковать свободой…
— Полагаю, я теперь вам больше не нужен? — спросил я.
— Увы, юноша, нет. У нас к вам есть ещё один разговор. Пройдёмте.
Мы проследовали в соседнее помещение. Всё та же черновая отделка, всё те же узкие потолочные окна. И одинокий колченогий стул по центру комнаты.
— Садитесь. Присаживайтесь.
— В чём дело?
— Пока ни в чём, — сухо ответил Эрнест Васильевич Голицын. — Но есть одна маленькая деталь, которую нам следует уточнить.
— Общество, — как-то само вырвалось у меня.
— Уйдите. Все! — скомандовало Голицын-младший охранникам.
Те послушно удалились в дальний конец коридора.
— Господин, которого мы взяли, сообщил, что интересовался вашей персоной вовсе не с целью приобретения высоко-сенситивной крепостной. Это прикрытие. Настоящая цель операции — вымогать у вас некий дневник. Как выясняется, вы с юных лет интересовались деятельностью отца во благо… Империи. И собирали некоторые данные. Которые, благодаря высокому проценту сечения не могли быть так просто изъяты из вашего сознания. Итак, что вы знаете?
— Я очень мало знаю про… вашу организацию. Признаться, я понятия не имею, где дневник, и что в нём…
— Вы лжёте, юноша, — ещё более резким тоном сообщил князь и подошёл ко мне почти вплотную.
— Коснитесь моих висков, ваша светлость. Я всё равно вижу, что вы собираетесь это сделать. Сейчас, погодите…
С этими словами я выудил из-под одеяния цепочку и бросил на пыльный пол. Голицын-младший коротко хохотнул.
— Эльдар Матвеевич, это бижутерия. Ну, многие дворянские особы не сильно разбираются в матрицированных предметах, вы же это изучали, я вчера смотрел ваши оценки. Сглаживающий аккумулятор силы. Весьма слабенький. Толку от него…
— Юноша пытается показаться честным, — кивнул Голицын-старший, разминая и растирая сухие пальцы. — Запиши это плюсом в его… личное дело, сынок.
Пальцы коснулись моих висков. События последних недель пронеслись как в бешеном калейдоскопе — суд, стычка со спортивными фанатами, перелёт, мать, собеседование, Нинель Кирилловна, фотография Нинель Кирилловны в нижнем белье, Алла, поцелуй с Аллой, жена контр-адмирала…