— Машину для свадеб! — возмущённо воскликнул Раис Радикович. — Чтобы такую красавицу — и в такси?
— Хорошо, хорошо, я не силён в терминологии. Сколько она сможет зарабатывать?
Бывший дворецкий деда почесал затылок.
— Одна аренда такой машины на день — примерно сто рублей. Минус плата таксисту, минус топливо, гараж, обслуживание и прочее… Думаю, рублей 25-30 в день может приносить. В среднем десять-пятнадцать поездок в месяц. Это если в Казани. В Москве, думаю, раза в полтора больше…
Он замолчал в нерешительности, и я подтолкнул:
— Полтыщи в месяц прибыли. Ну, говорите, Раис Радикович. Вижу, что у вас есть какая-то идея.
— Знаете что, Эльдар Матвеевич. Я вижу, что у вас есть бизнес-план, как говорят в Луизиане. И внесу свои коррективы. На этой машине иногда ездил мой племянник, он также крепостной у Альберта Эльдаровича… был крепостным. Теперь он принадлежит вашей матери, как и я. Меня она уже распорядилась оставить здесь, в Казани, а про остальных… Боюсь, что продаст. Может, вы предложите ему эту работу? Фирму в Москве я найду, документы организую. Жильё парню найду. А Валентине Альбертовне как хозяйке тоже будут отчисления.
— Хорошая идея. Искандер, как смотришь? Половину заработанного этой тачкой — на выкуп крепостных, половину — себе.
Чаем меня всё же угостили — причём хорошим, меконгским. Оставшееся время утрясали вопросы. Сходили, посмотрели трактор, решив, что его тоже нужно чинить, чтобы поле не простаивало, поговорили с местными и подписали документы. Позвонил матери, предложил идею про переезд парня-водителя в Москву — неожиданно, но она согласилась. Я спросил про судьбу особняка — к неописуемой радости Раиса Радиковича мать сказала, что решила сделать в нём мини-отель с филиалом своей галереи.
Затем мы мчали обратно в Казань, втроём, на двух машинах — доехали до круглосуточного нотариуса и завизировали все документы, после чего я перевёл тысячу на счёт дворецкого, а странице “Моя собственность” на телефоне поменялась, и там добавилась новая графа — “Свияжская Фабрика Народных Промыслов, 10% прибыли”.
Распрощались мы с Искандером на вполне позитивной ноте.
— Ты поумнел, — резюмировал он.
— Да и ты уже вроде бы не такой уж чудак на букву “м”. Увидимся, брат.
Поскольку я успел уложиться, бегом засел в рихнере особняка покупать билеты, и к своему разочарованию, на вечерний рейс они оказались все распроданы. Пришлось лететь ночным. Остаток дня провожали гостей. Мариэтта Генриховна и Ленка, успевшие погулять по городу, уехали, едва зацепив меня на пороге. Маргарита Генриховна обняла первой, Ленка намерилась проскользнуть мимо, но была остановлена тётушкой.
— А ну, тоже обними! Нечего стесняться разницы в сословиях.
Даже через куртку я почувствовал, как быстро у неё бьётся сердце. В ухо шепнули:
— Я — дура. Приезжай.
Про первое я был согласен. Про второе — пока не знал, когда получится, поэтому ничего не пообещал. После я созвонился с Сидом, обрисовал ситуацию, затем перекинулся парой слов с Аллой — сообщил, что приезжаю завтра утром и должен успеть на день рождения шефа. Думал, стоит ли писать Нинель Кирилловне — и решил не обнадёживать.
Как выяснилось — не зря. Рейс в аэропорту задержали на целых четыре часа, то ли из-за последствия извержений вулкана, то ли из-за чего-то ещё.
Но, наконец-то, я возвращался домой — после долгого и достаточно мрачного путешествия, после которого я неплохо поправил своё финансовое положение.
В родное уже теперь Подмосковье я прилетел только в одиннадцать утра и решил сначала поехать домой. Пока ждал такси в аэропорту, смотрел короткий выпуск новостей на экране. Я продолжал бороться со сном, но сознание всё же зацепилось за одну из новостей.
“Продолжается расследование трагически-погибшей баронессы Эльзы Юлиевны Гильдебрандт. Тело супруги контр-адмирала третьей авианосной бригады, барона Аскольд Филиппович Гильдебрандта обнаружили в минувший четверг в их имении, в клетке с дикими животными. Помимо баронессы, в клетке найдены сожжёнными также дворецкий, редкий саблезубый хищник, а также различные устройства интимного характера. Основной гипотезой остаётся умышленное убийство”.
«Вот тебе и две судьбы из трёх», — усмехнулся я. Крепостная медсестра Алевтина из Зеленогорья и баронесса Эльза Юлиевна Гильдебрандт. Интересно, кто был третьим, кто выжил после покушения? Так или иначе, именно поэтому Алла и Нинель Кирилловна остались живыми. Признаться, я вздохнул с облегчением. С первой мне предстоит пьянка сегодня вечером, а вторая… Махнуть, что ли, перед работой? Особо не надеясь, с лёгким волнением я набрал телефон моей очкастой зазнобы.